Он придвинулся ближе, но не к ней, а к картине и нахмурился, рассматривая полотно. Фрэнки не любила, когда люди смотрели ее незавершенные работы. Ей казалось, что она сама предстает обнаженной в сырых и хаотичных наметках будущей картины. Она не желала выворачивать душу наизнанку. Картина с лунным светом выглядела угрюмой, и красная полоса, наложенная пару минут назад, добавляла полотну агрессии.

- Знаешь, а я купил ее, - сказал он.

Фрэнки нахмурилась, потому что понятия не имела, о чем он говорит.

- Картину, над которой ты работала, когда мы познакомились, - пояснил он.

- Ты… ее продали частному покупателю. - Она покачала головой, взглянув на его напряженный профиль.

- Мне. - Он так резко повернулся к ней, что она не успела отвести взгляд.

- Зачем ты ее купил?

Его улыбка была скептической и самоуничижительной.

- Затем, Фрэнки, что мне было очень трудно выбросить тебя из головы, - мрачно проговорил он. - Я купил ее, чтобы бросить вызов самому себе. Ты жила в моем сердце. Но я знал, что никогда не смогу связаться с тобой. Я испытывал свою силу воли и решимость, любуясь на эту прекрасную вещь, которую ты закончила, когда мы были вместе. Я словно дразнил себя тем, чего у меня больше никогда не будет.

Фрэнки абсолютно ничего не понимала.

- Ты проникла в мою кровь, как опасный вирус, но я не позволял тебе сделать меня слабым.

Фрэнки кусала губы от обиды на эти слова.

- У меня и в мыслях такого не было.

- Я это знаю.

Он поднял руку, как бы желая коснуться ее щеки, но затем сделал шаг назад. Выражение его лица было невозможно прочесть. Он выглядел суровым и сосредоточенным. Она бы сказала, что спокойным, если бы не чувствовала исходящие от него волны эмоций.

- Ты завтракала в кафе с Лео.

В его словах чувствовался какой‑то глубокий подтекст.

- Да, вчера утром.

- Об этом написали в газетах, и есть фотография вас двоих.

Она кивнула, непроизвольно облизнув нижнюю губу.

- Я не заметила фотографа.

- В наши дни все, у кого есть мобильный телефон, папарацци.

Это было правдой. Она кивнула.

- Вы вышли без охраны?

Его вопрос застал ее врасплох.

- Я… Это было… Остров крошечный, и до кафе легко дойти пешком. Мы с Лео часто ходим на пляж без охраны. Я и не думала…

Он положил ей руки на плечи и строго посмотрел прямо в глаза. Сердце Фрэнки бешено колотилось, в ушах стоял шум, похожий на разбушевавшийся океан.

- А ты не подумала, что Лео могли похитить? - спросил он подозрительно мягко.

- Я была с ним все время, - ее голос дрожал. - Ничего не должно было случиться.

- Ты этого не знаешь, - простонал он. Слова давались ему с трудом. - Ты не должна рисковать, Фрэнки. Пожалуйста.

- Это не риск, - сказала она мягко, жалея его против воли.

Она нежно дотронулась до его щеки.

- Я понимаю, почему ты так думаешь, - продолжила она тихо. - Ты потерял семью при ужасных обстоятельствах. Ты не смог их спасти и теперь беспокоишься, как бы чего не случилось с Лео, а ты не сможешь спасти его.

Его глаза вспыхнули.

- Но ты не можешь держать его в золотой клетке. Ни здесь, ни в столице. Я хочу, чтобы у него была нормальная жизнь. Ты должен мне доверять.

Она видела, как каждое ее слово попадает в цель.

- Я потерял всех близких, - вымученно признался он. - Я не могу потерять ни тебя, ни Лео.

Глупая, слепая надежда забрезжила в душе Фрэнки.

- Скажи мне, почему? - спросила она, всем телом чувствуя каждое его движение.

- Сказать тебе что? - Он снова был настороже. - Чего ты от меня хочешь?

Она задумчиво прищурилась.

- Скажи мне, почему ты так злишься из‑за этого?

- Ты моя жена, а Лео мой сын…

Она покачала головой. Неудачная отговорка.

- Два месяца назад ты был готов жениться на другой, - напомнила она ему с твердой решимостью. - Если с нами что‑то случится, ты можешь снова жениться и родить ребенка.

- Не надо так говорить, - выдавил он, и надежда в ее груди вспыхнула ярче.

- Почему нет? Ты же реалист, помнишь? Ты можешь жениться на ком захочешь и иметь столько детей, сколько тебе нужно. Почему же ты беспокоишься именно о нас с Лео?

- Он мой сын! - затравленно повторил Маттиас.

Фрэнки ненавидела себя за то, что приходится давить на него, хотя в глубине души знала, что поступает правильно.

- Да, и ты не можешь смириться с мыслью, что с ним что‑то случится, не так ли? Это убьет тебя, если он хоть как‑то пострадает?

- Ну конечно! - взревел он. - Черт возьми, Фрэнки, мне надоело терять людей, которых я… - Он запнулся.

- Скажи это вслух, - потребовала она, скрестив руки на груди.

- Я устал терять людей, и точка, - закончил он, отступив от нее на шаг и создавая между ними физическое пространство, как будто это могло разрядить обстановку.

Фрэнки не собиралась отступать.

- Я никогда не ожидала, что ты ответишь как трус, Маттиас.

- Как ты смеешь называть меня трусом? - Он осклабился, хотя был похож на тонущего, который пытается дотянуться до спасительного плота.

- Смею, потому что столкнулась со всеми своими страхами, когда выходила за тебя замуж. Я вышла замуж за человека, которого люблю всем сердцем и который заявил, что никогда не полюбит меня. Я вышла за тебя, зная, что обрекаю себя на одиночество. А теперь ты даже не признаешься, что любишь нашего сына. А это самая естественная вещь в мире.

Он буквально пробуравил ее сверкающим взглядом. Сердце Фрэнки пустилось вскачь.

- Я люблю его, ясно? Я люблю его так сильно, что боюсь, что не смогу жить, если с ним что‑нибудь случится. Я смотрю на него и вижу своего брата в тот ужасный момент аварии, когда я не мог даже дотянуться до него. Я не смог спасти их, Фрэнки. Вся моя семья погибла, а я ни черта не мог сделать. А если что‑то случится с Лео? - Он прикрыл ладонью глаза. - А если с тобой что‑нибудь случится?

Ей было больно видеть его таким. Она подошла к нему и положила руку ему на плечо, но он никак не отреагировал на ее прикосновение.

- Не нужно. Я не хочу тебе лгать. Я сделал выбор в ту первую ночь, когда встретил тебя. Несмотря на то, что понял, что полюбил тебя с первого взгляда.

Фрэнки судорожно вздохнула.

- Но я не позволил чувству контролировать мой разум и действия.