***

Не знаю зачем я это делала, но спустя неделю полнейшей тишины, совалась и поехала к Серову. Пусть опять наорет, скажет, что я навязчивая, но мне нужно было его увидеть. Посмотреть в глаза на свежую голову и понять, почему, то что так хорошо начиналось, скатилось в бездну.

Медленно в свои права вступала осень. Я ругалась на запотевшие стекла в машине, на коробку передач, которая постоянно заедала, на начинающий моросить дождь. Я, в последнее время, ужасно стала ворчливая.

Заехала во двор, заглушила машину и минут пять еще сидел, собираясь с мыслями. Гоша, по идеи, совсем скоро должен приехать с работы. Но то, что я увидела потом повергло меня в шок. Нет, когда ему позвонили среди ночи, когда он спутал меня с какой-то феей, я подозревала, что дело было в другой женщине, но подозревать и видеть своими глазами — разные вещи.

Я словно приросла к креслу. Смотрела не мигая, как он подает руку длинноногой блондинке, как улыбается ей чисто умалишенный, как кружит, поймав в свои крепкие объятия.

Закусила губу, стараясь не зарыдать от новой волны боли. Так бывает, но я не думала, что будет со мной. Когда читала в книгах о таких ситуациях, думала, что уж я-то покажу изменнику, где раки зимуют. Что все волосы вырву сопернице, что к чертям собачьим разнесу в пух и прах любовников. Я много чего думала и представляла, но в реальности все оказалось по-другому. Вместо скандала, я молча завела машины и выехала со двора, не обращая внимания на ручьи слез, стекающие по моим щекам. Все-таки не выдержала, заплакала. Дура, как есть. Зачем только поехала к нему?! Мало мне было его жестоких слов?! Мало всех скандалов и скотского отношения?! Грабли все били и били, а я все танцевала на них и танцевала.

***

Сначала была эйфория. Как у наркомана, дорвавшегося до желанной дозы, спустя долгие муки ломки. Потом, пришло осознание, что теперь он, наконец, свободен от присутствия Вали в своей жизни. Хоть сперва и не поверил, когда застал пустую квартиру. Неужели все было так просто?! Нужно было лишь открыть ей глаза на ее поступки, как Валентина моментально собрала вещи и ушла в туман.

Гоша потирал руки от радости. Пусть эта радость и была запятнана стыдом, который постоянно прорывался наружу. Некрасиво, все же вышло. Неправильно. Но все эти чувства компенсировало собой присутствие Ангелины в его жизни. Он знал, на что шёл. Ради чего, точнее кого, все это затеял.

Его фея была легкой, совсем не строптивой жертвой. Стоило один раз ее поцеловать, сжать крепко в объятиях, как бастион пал, и Аля стала его. Правда, поцелуй этот показался Гоше каким-то пластмассовым и пресным, но Серов тут же поспешил избавиться от своих глупых ощущений. Искры, которые летали между ним и Валей, были не что иное, как кипящая ярость и злость, умело маскирующиеся под возбуждения. С Алей же было совершенно по иному. Она было его тихой гаванью, его спокойствием, его феей.

Серов даже познакомил Ангелину с мамой. Чего никогда в своей жизни не делал, с другими девушками, пытаясь оградить родительницу от своей личной жизни. Но на Алю у него были свои, далеко идущие, планы. Гоша сам себе удивлялся. Неужели он созрел, наконец, к серьезным отношениям, стоило появиться в его жизни настоящему идеалу? Она же словно вылеплена, по образу и подобию, которые он видел в своих мечтах. Будто кто-то там, во Вселенной, решил преподнести ему, самому среднестатистическому мужику, такой бесценный подарок. Черт, он правда считал себя везунчиком, который вытащил счастливый билет!

Однако, мама не разделяла его мнения. Зоя Семеновна вперила взгляд своих карих глаз в будущую невестку и промолчала. Она хотела понаблюдать за девушкой и только потом вынести свой вердикт. Понятное дело, что Гоша, будучи самодостаточным мужчиной, отнюдь не слушал бы мнение матери, но что-то в груди предательски дергалось, когда Зоя Семеновна Серова, останавливала свой взор на Але, подмечая каждые детали. Вот она берет чашку, будто на приеме у английской королевы, вот гладит Гошу по коленке, думая, что хозяйка квартиры не видит такого беспредела, вот щебечет о последней коллекции Louis Vuitton.

—Она или глупа, сын, как пробка или еще та стерлядь,— покачала головой Зоя Семеновна, вызвав Гошу на разговор, под предлогом помочь на кухне.

—Мама, прекрати,— Серов взял нож и потянулся за пирогом, намереваясь его разрезать.

—Ну, конечно. Маму мы слушать не хотим,— женщина устало опустилась на стул, наблюдая, как сын разрезает мучное изделие.— Твой любимый, между прочим. С малиной. Нашла такую прекрасную пекарню. Там все, как домашнее. И хозяйка молодчина. Везде поспевает.

—Я думал ты сама пекла,— задумчиво протянул Гоша.— А хозяйку как зовут?

—Валентина. А что?

—Ничего, мам. Пойдем к Але. Она, наверное, заскучала,— Серов быстро закончил разговор, пытаясь не выдать матери свои мысли. Не может же быть такого совпадения, правда?! Мало ли в городе Валентин, у которых своя пекарня. Дьявол, эта неугомонная проникла уже ему в подкорку и никак уходить не хочет. Оказывается, мало освободить жилплощадь от присутствия женщины, надо ее как-то еще из головы выбросить. Она ему теперь что ли везде будет мерещиться, как в страшном сне?!

В дальнейшем, разговор как-то не клеился. Алевтина попыталась разрядить обстановку, совсем не понимая, что могло такого случиться на кухне, но Гоша был, необычно молчалив, а Зоя Семеновна лишь хмуро косилась на сына. Ведь к пирогу Гоша так и не притронулся.

Отношения Серова и Алевтины развивались с невероятной скоростью. Вскоре, Аля съехала со своего съемного жилища и на правах хозяйки въехала в Гошину квартиру. Георгий, в свою очередь, не мог сдержать восторг касаемо столь стремительных изменений в свой жизни. Правда, с ним этот восторг никто не хотел разделить. Завьялов как узнал, что Гоша расстался с Валентиной, свет, Сергеевной, равнодушно пожал плечами, но судя по взгляду поступок друга не оценил. Илья Скороходов и вовсе смотрел на Серова волком. Хотя, казалось бы, при чем тут Скороходов к Валентине. Остальные мужики, каким-то образом, тоже оказались в курсе всех подробностей, к Гоше проявляя сдержанное безразличие. Валентина нравилась всем, кроме самого Георгия.

Стоит отметить, что все это, для Серова, было не столь важно. Дома его ждала фея. Ласковая, нежная, всегда улыбчивая и в нижнем белье.

—Гоша, смотри какое колечко,— смартфон с изображением того самого колечка ткнулся в нос Серова.— Хочу такое. Купишь?

—Конечно, родная,— с легкостью согласился мужчина, перетянув Алевтину к себе на колени и зарываясь носом в ее светлую копну волос.

—Спасибо, котик! Ты у меня самый лучший,— запищала сиреной Аля, подпрыгивая от нетерпения, при этом не забыв поцеловать Гошу в нос.

Серов ухмыльнулся, откинулся на спинку дивана, распираемый гордостью. Она сказала, что он самый лучший. Пусть и назвала этим дурацким прозвищем, но Гоша не роптал. Главное, что она с ним, она его любит и ценить. А что еще нужно для счастья?!

Платье было красивое. Чего уж там: прекрасное! Этакая смесь наряда Золушки и Белль из «Красавица и чудовище». Тьфу ты! Сдались мне эти Диснеевские принцессы. На кой ляд я вообще полезла смотреть про них?! Сравнивала себя и ту белобрысую барышню, на которую променял меня Гоша. Ух, увидела сейчас: глаза бы выцарапала. Боль утраты прошла, явив собой обоснованную злость. Какого такого сказочного органа меня, умницу и красавицу, променяли на какую-то другую. Пусть у нее и ноги от ушей, волосы блондинистые, задница маленькая, в отличие от моей, еще и упругая, наверное. Уверенной на все сто быть не могла, но знала я таких фифочек. Точно упругая! Зуб даю!