class="p1">— Да за этого морфа, — Агнешка заломила руки, и всхлипнула еще горше. Слезы потекли по ее лицу ручьем, собираясь мокрыми дорожками на заостренном подбородке. — Яра, я не смогу с ним. Я же его совсем не знаю… понимаешь? Не могу я за чужого замуж… я… я лучше умру!

— Я тебе умру! — рассерженно рыкнула я, да так громко, что сестра в испуге вжала голову в плечи и потупилась виновато. — Ишь, чего удумала, дурная! Про матушку-то помнишь?

Мне было от чего взволноваться. До трагедии, отразившейся на ней не лучшим образом, Агнешка была не чета мне — уравновешенная, благоразумная… и острожная. А уж выдержкой славилась железной. И несмотря на восемь лет разницы, именно она могла похвастаться характером, годным потомственной княжне. В ночь убийства отца ее зацепило энергетическим ударом сквозь стенки сундука и ранило — крови натекло на дно изрядно, однако сестрица даже не застонала. А могла бы. Никто не ожидал от младшенькой подобного самообладания.

— Так ведь она про меня… не думает! Приходил сегодня исав Важдай… сказал, выдадут меня за морфа, чтобы договор соблюсти! — Агнешка взвыла в голос. — Сказал, чтобы я ему улыбалась, и не смела недовольства выказывать!

Я прищурилась, с трудом сдерживая огненную волну гнева. Какой-то мещанин, ставший важной шишкой в Службе Генетической чистоты, посмел указывать наследной княжне? Даже более того, посмел запугивать ее? Да я даже брату жаловаться не буду, сама его на место поставлю!

Посадив Агнию на кровать, устроилась рядом, обняла за все еще нервно вздрагивающие плечи, притянула к себе и уложила головой на собственные колени.

— Сиди-ка ты здесь, сестрица, — выдохнула я, взывая к собственному симбионту. Сейчас мне как никогда требовалась его сила. На мгновение мне даже стало жалко всех тех, кто окажется рядом с обидчиком сестры. На пике отрицательных эмоций в моем сознании словно что-то перегорало, и на первый план выходил разум, полностью лишенный воздействия чувств. На самом деле, эта расчетливая рассудочность, рождающая холодное целенаправленное бешенство, была страшна. Я сама не особенно радовалась такому проявлению ярости, но поделать с этим ничего не могла. А после разговора с сестрой и вовсе не желала, даже позволила себе каплю злорадства. Сегодня легким общение со мной для исава Важдая точно не будет! — Не волнуйся раньше времени и не плачь. Я навещу Умира. Посмотрю заодно на его Малый совет.

— Но как же, Яра? Ведь условия договора нужно соблюсти?

— Конечно. Договор магический, увильнуть не получится, хотя парочка лазеек есть, не думаю, что брат позволит ими воспользоваться. Но и ты — не единственная наследная княжна…

— Ты согласишься пройти обряд с этим… с этим… с морфом?

— Так далеко я еще не загадывала, но, если понадобится, и обряд пройду, и брак консумирую.

— Яра! Как ты можешь? Они же — наши враги! Мне сама мысль противна …

— Забудь об этом, дурочка! И брату, смотри, не ляпни! Не удивительно, что он тебя слушать не стал, с такими-то идеями. Что он тебе говорил?

— Убеждал, что я еще молодая, что полюблю избранника, что мое сердце пока свободно, а тебя он неволить не будет — ты уже влюблена. Сама знаешь, как он тебя любит.

— Так… понятно! — подскочила я, как ужаленная. Могла бы и догадаться, какие выводы сделает Умир из моих недомолвок и тайн. — Пока никто ни о чем не сговорился, у нас есть время. В том контракте имени-то не указано, один титул. Иначе не пылился бы он столько лет. Брату я не дам тебя против воли заставлять. Да и обряд в храме требует искренних чувств. Жаль, матушки здесь нет, она бы быстро горячие головы остудила. Но и без нее справимся, чай, не маленькие уже!

— Тебя брат ни в какую отдавать не станет… Уперся, не сдвинешь! Вот и решили меня в жертву договору… — безрадостно и горько зашептала Агнешка.

— Да не вой ты, птичка вольная. У меня уже в голове звенит от твоих воплей! Сказала, с братом я договорюсь. Не самый ужасный жених мне достанется. Молодой еще, магически одаренный, а у ллайто такое теперь вовсе редкость. Еще и рода не простого, кнесы в предках были. Прежде мы воевали, а теперь, может, замиримся. По договору, первой княжна должна избранника одобрить, а после к нам еще девушки да парни прибудут — родниться с дворянами. Наследников им, знамо дело, никто не отдаст. А вот вторых-третьих сыновей, да дочерей младших сведут с пришлыми. Так что не размазывай слезы, все образуется.

На ужин я пошла в довольно мрачном расположении духа. Сестру оставила под опекой челяди, напоследок наказала никого не слушать, ожидать моего скорого возвращения из поездки. Теперь отменить последнюю, к сожалению, не представлялось возможным. Но и до нее я собиралась и с братом побеседовать, и с наглым исавом по душам потолковать.

Умир Дейрбхайлн, князь Люты, владыка оборотней, в настоящее время — единственный потомок правящего рода мужского пола и мой старший брат, более всего походил на матушку. В отличие от нас с сестрой, с отцом у него было мало общих черт. Однако самые яркие из них роднили всех нас. В профиль и я, и брат чрезвычайно походили на первого из князей Лютамарехт, чей портрет до сих пор чеканили на реверсе золотых и серебряных монет. Именно поэтому безо всякого дара я легко могла определить настроение Умира. Достаточно было посмотреть на его лицо. Любая эмоция изменяла его черты точно так же, как и мои. Вот и сейчас на ровном лбу его залегла едва заметная складка — признак тягостных раздумий и осознанной вины. Почти не видимый изгиб переносицы и скулы заострились, словно из-под человеческой кожи вот-вот собирался появиться клюв хищного халзана[31]. Очевидно, что к вине присоединились тяжкие сомнения.

Разглядывая брата, чьи желтовато-карие глаза столь не походили на мои льдисто-серые, однако слишком напоминали темно-шоколадные глаза Агнешки, я внезапно осознала, насколько жестче Умир стал, надев после батюшки княжеский венец. Прежде он никогда не принял бы решение, которое я в глубине души понимала и вполне разделяла, но за которое не могла его простить.

Я не очень доверяла слезам и переживаниям сестры. Воспринимать всерьез ее слова мы с братом разучились еще в первый год ее душевного недуга. Агнии не помогал даже мой дар — словно ее сознание отталкивало целительское воздействие. Заняв свое привычное место справа от Умира, я пыталась найти на его лице подтверждение или опровержение откровений Нии. С другого бока от брата расположилась Светава. Она общалась с супругом