Потому что, вспомнив, как запнулся Сэвилл, когда их взгляды встретились, в каком он был шоке, Эдни осознала: он понял то, что она, потеряв в тот момент бдительность, и не пыталась скрывать, что любит его!

Он был проницателен, остроумен, и он знал женщин! Вне всякого сомнения, Сэвилл мог понять все по одному слову, взгляду, вздоху. А ведь она до этого злосчастного момента изо всех сил старалась скрывать от него свои истинные чувства! Как она могла так забыться, так залюбоваться им, что все чувства забили ключом. И когда он повернулся и взглянул на нее, любовь, должно быть, сияла на ее лице как сигнальный огонь! О, это было непереносимо!

До сегодняшнего дня любые свои чувства или страсть она могла бы, как ей казалось, объяснить ему чисто биологически — проснувшимся физическим влечением. Господи, как по-медицински это звучит! Но он в любом случае должен знать, что взрослые люди по обоюдному согласию могут вступать в интимную связь и без настоящей любви.

То, что она была исключением из правил, он не предполагал — до сегодняшнего дня, когда только слепой не увидел бы, что она любит его. Но Сэвиллу не было дела до ее любви. Он не хотел этой любви и после того, как вышел из шока (это заняло у него меньше минуты, как она заметила), должен был предпринять серьезные шаги, чтобы положить всему конец.

Эдни хотела избавить его от необходимости увольнять ее с работы. Она уже знала, что не вернется в «Ай Эл инжиниринг энд дизайн». Аннетт прекрасно справится без нее.

Примерно через час Эдни почувствовала, что достаточно успокоилась и может ехать дальше. Она скажет отцу, что ушла с работы, и, может, тот будет снисходителен и не станет расспрашивать ее ни о чем.

Однако, придя домой, Эдни обнаружила, что отца нет. Зазвонил телефон, но она была не в состоянии вести вежливый разговор. Все равно это звонили не ей, поскольку предполагалось, что она должна быть сейчас на работе.

Телефон звонил несколько раз в этот день — очевидно, кому-то позарез был нужен ее отец, но Эдни не имела понятия о том, где он мог быть, и в любом случае чувствовала себя слишком расстроенной, чтобы отвечать на звонки.

Отец пришел домой незадолго до того времени, когда она обычно возвращается с работы.

— Привет! Ты рано! — воскликнул он, и слова о том, что она только что ушла (хотя точнее было бы сказать, убежала) с работы, застряли у Эдни в горле.

— Компенсация за переработку, — ответила она и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и покончить разом со всем. — На самом деле… — начала она, но отец заговорил одновременно с ней. Она вежливо уступила право ему.

— Меня… не было, — сказал он, как ей показалось, слегка запнувшись.

— Пил чай с миссис Эндрюс? — попыталась Эдни ему помочь и поняла, что не ошиблась.

— По правде сказать, да, — ответил он и продолжил: — Бланш интересовалась — можешь отказаться, если хочешь, — не придешь ли ты к ней завтра на ужин?

Ее отец не относился к числу людей, которые открыто выражают свои эмоции, но это звучало серьезно. А то, что он вообще передал ей приглашение, говорило о том, что он его одобряет.

Как ни щемило у нее сердце, Эдни нашла в себе силы улыбнуться.

— А ты там будешь?

— Разумеется! — быстро ответил он.

— Тогда с удовольствием приду, — сказала она и, поскольку сердце не унималось, добавила: — Пойду переоденусь.

Так как отец явно пребывал в прекрасном расположении духа, Эдни не решилась говорить ему ничего, что могло омрачить его настроение. Вместо этого она изобразила еще одну улыбку и увидела, что он направился к телефону, стоящему в холле.

Однако телефон зазвонил прежде, чем он успел сделать свой звонок.

Эдни проходила мимо него, когда он подошел к телефону.

— Это тебя, — сказал он, протягивая ей трубку.

Надеясь, что это не кто-то из ее друзей захотел поболтать, она подошла и взяла трубку.

— Что вы там делаете? — спросил строгий голос, который она немедленно узнала.

— Я здесь живу! — ответила Эдни, задыхаясь, и швырнула трубку.

К счастью, отец куда-то ушел, и Эдни беспрепятственно помчалась в свою комнату. Сэвилл знал, что она его любит, — что ему еще надо?

Эдни едва сдерживала рыдания. При чем здесь любовь! Должно быть, он просто взбесился, когда ее не оказалось под рукой, чтобы писать под диктовку его распоряжения.

Эдни попыталась вызвать в себе ненависть к нему, но не смогла. Он не просил ее влюбляться в него и, наверное, пришел в ужас, когда обнаружил, насколько она глупа. Злость бурлила в ее сердце. Ну и нечего названивать — она и так знает, что ее увольняют.

Ее злость поутихла. Вряд ли он так поступит. И не только из деловых соображений. Ему, безусловно, присуща некоторая чуткость, Эдни не раз убеждалась в этом. (А может, в память о тех мгновениях страсти, которые они пережили вдвоем.) Она начала понимать, что, прежде чем отдать письменное распоряжение, босс непременно известил бы ее об этом устно.

Эдни сменила красивый костюм на джинсы и хлопчатобумажную футболку и услышала, как телефон зазвонил снова. Неужели он мог позвонить второй раз?

— Эдни! — крикнул снизу отец. — Тебя!

Ноги стали ватными. Не может быть, чтоб это был он. Не только Крейторн знал ее телефон! С трепетом Эдни спустилась в холл.

— Спасибо, папа, — сказала она и, когда он ушел по своим делам, робко взяла трубку.

— Я слушаю, — севшим голосом сказала она.

— А я думаю, нам лучше встретиться, — заявил твердый решительный голос, который мог принадлежать только одному человеку.

— Я так не думаю, — ответила она и на этот раз более спокойно положила трубку.

«Я думаю, нам лучше встретиться»? Он что, надеялся, что она смиренно приедет на место встречи только для того, чтобы услышать: «Помните о трехмесячном испытательном сроке? Вы его не выдержали!»

— Это тот же самый человек? — спросил отец, выйдя в холл.

— Мой босс, — уточнила Эдни. Она решила, что еще не наступило подходящее время для объяснений. — Мы… сегодня утром было очень важное совещание…

— И он отпустил тебя пораньше домой, а сам продолжает связывать концы с концами, — закончил за нее отец, сделав совершенно неправильный вывод.

— Что ты хочешь на ужин? — спросила она.

Они поужинали. Потом отец решил навестить Бланш. Эдни была рада этому, потому что ей хотелось побыть одной. Но некоторое время спустя она услышала, как к дому подъехала какая-то машина. Посмотрев в окно, она не поверила своим глазам. Сэвилл? Прежде чем он вышел из машины, она уже была наверху, в своей комнате. Эдни в панике бросилась на кровать. Она услышала звонок в дверь и молила Бога о том, чтобы отец не вернулся до того, как уедет Сэвилл.

Звонок прозвенел второй раз, потом третий, четвертый. Сэвилл звонил долго и настойчиво.