Если только он не ошибся.

Глубоко вздохнув, как ныряльщик перед погружением, Кара решительно повернулась к доске. Ей удалось овладеть собой.

Внимательно изучив снимки, она наконец кивнула:

— Несомненно, это Селбит. — Кара вытерла слезы.

— Кто это? — спросила Сакс.

— Мистер Бальзак часто исполнял кое-какие из его номеров. Этот иллюзионист выступал в начале двадцатого века. У него был точно такой же номер, который назывался «Распиливание женщины пополам». Все то же самое — конечности раскинуты в стороны и привязаны к столу. Пила. Единственная разница в том, что ваш убийца выбрал для своего представления мужчину. — Она поморщилась. — То есть я хочу сказать — для своего преступления.

И снова Райм задал все тот же вопрос:

— Об этом трюке знает ограниченный круг лиц?

— Нет. Это очень известный трюк, даже более известный, чем «Исчезнувший человек». Все, кто имеет хотя бы поверхностное представление об истории магии, знают о нем.

Именно такого обескураживающего ответа Райм и ожидал, но все же сказал помощнику:

— Все равно внеси это в его профиль, Том. — И обратился к Сакс: — Ладно, теперь расскажи нам, что произошло у Калверта.

— Похоже, что пострадавший, направляясь на работу, вышел через заднюю дверь. По словам соседей, он всегда так делал. В проходе он увидел вот это. — Она указала на лежавшую в пластмассовом пакете черную игрушку. — Игрушечную кошку.

— Это автомат — что-то вроде робота, — пояснила Кара. — Мы называем это «феке».

— Как?

— Эф-е-ка-е. Механизм, который публика принимает за что-то настоящее. Вроде фальшивого ножа с исчезающим лезвием или чашки с двойным дном. — Она нажала кнопку, и игрушка начала двигаться и замяукала очень правдоподобно.

— Потерпевший, очевидно, увидел кошку и подошел к ней. Возможно, решил, что она ранена, — продолжала Сакс. — Вот так Кудесник и заманил его в тупик.

— Где это сделано? — спросил Райм у Купера.

— Произведено гонконгской компанией «Синг-Лу мэньюфэкчуринг». Я заглянул на их сайт — игрушка продается в сотнях магазинов по всей стране.

Райм вздохнул. Кажется, и здесь все тот же случай — «слишком распространено, чтобы выявить источник».

— Итак, Калверт подошел к кошке, — продолжала Сакс, — и присел на корточки, желая посмотреть, что с ней. Преступник где-то скрывался…

— За зеркалом, — прервал ее Райм и бросил взгляд на Кару.

Та кивнула.

— Иллюзионисты многое умеют делать с зеркалами. Нужно только верно их направить, и тогда можно полностью скрыть что угодно или кого угодно.

Райм сразу вспомнил, что их магазин называется «Зеркала и дым».

— Но тут что-то не сработало, и потерпевший убежал, — продолжала Сакс. — Дальше начинается нечто непонятное. Мы проверили запись на девять-один-один. Калверт вернулся в дом и уже из своей квартиры вызвал помощь. Он заявил, что нападавший находится снаружи, а двери заперты. Но тут линия отключилась. Кудесник каким-то образом проник внутрь.

— Может, через окно… Кстати, Сакс, ты проверила пожарный выход?

— Нет, но то окно было заперто изнутри.

— Все равно нужно проверить, — заметил Райм.

— Так он не мог войти. Ему не хватило бы времени.

— Значит, у него были ключи потерпевшего, — сказал криминалист.

— На них не осталось отпечатков, — возразила Сакс. — Только пальцы жертвы.

— И все-таки он должен был иметь ключи, — настаивал Райм.

— Нет, — вставила Кара. — Он открыл замок.

— Это невозможно, — заявил Райм. — Или же он приходил туда заранее и сделал слепки ключей. Сакс, тебе следует вернуться и проверить…

— Он открыл замок, — твердо повторила Кара. — Я уверена в этом.

Райм покачал головой:

— За шестьдесят секунд открыть две двери? Он не мог этого сделать.

Кара вздохнула.

— Но он действительно прошел через две двери за шестьдесят секунд. У него могло уйти еще меньше времени.

— Давайте все-таки исходить из того, что он не мог этого сделать, — завершил дискуссию Райм. — А теперь…

— Нет, давайте исходить из того, что он мог! — отрезала Кара. — Послушайте, это же нельзя вот так просто отбросить. Это очень важно. Это говорит нам о нем нечто весьма существенное: замки для него ничего не значат.

Райм посмотрел на Селлитто.

— Когда я работал с кражами, — сказал тот, — то взял с десяток взломщиков, и ни один из них не сумел открыть замок так быстро.

— Мистер Бальзак заставлял меня практиковаться в открывании замков по десять часов в неделю, — сообщила Кара. — Сейчас у меня нет с собой инструментов, но если бы были, я открыла бы вашу входную дверь за тридцать секунд, а дверной засов, который открывается ключом, — за шестьдесят. А ведь я не умею «чистить» замок. Если Кудесник владеет этим методом, то время сократится наполовину. Я знаю, как вам нужны вещественные доказательства, но незачем посылать Амелию искать то, чего там нет.

— Вы уверены? — спросил Селлитто.

— Абсолютно.

Сакс взглянула на Райма. Тот неохотно согласился с Карой (хотя в душе был доволен тем, что девушка проявила твердость; это отчасти компенсировало взгляд и улыбку). Кивнув, он сказал Тому:

— Ладно, внеси в список, что наш парень еще и мастер по части открывания замков.

— Неизвестно, чем Кудесник нокаутировал его, — продолжала Сакс. — Вероятно, обрезком трубы. Но его он тоже забрал с собой.

В этот момент поступили данные из отдела скрытых улик — восемьдесят отпечатков, снятых возле тела жертвы и с тех мест, которых скорее всего касался Кудесник. Но Райм сразу заметил, что многие из них выглядят странно. При более тщательном изучении выяснилось, что они сделаны с помощью пальцевых накладок. Остальные Райм даже не стал смотреть.

Обратившись к следам, собранным на месте преступления Амелией Сакс, они обнаружили микроскопическое количество все того же минерального масла, которое нашли утром в музыкальной школе, а также снова латекс, грим и альгинат.

Позвонил детектив Куан из пятого округа и доложил, что обыскали все мусорные баки, находящиеся возле дома Калверта, но это ничего не дало: не удалось обнаружить ни следов сменной одежды, ни орудий убийства. Поблагодарив Куана, Райм попросил его продолжать осмотр. Тот согласился, но в его голосе было так мало энтузиазма, что Райм понял: поиски закончились.

— Так ты говоришь, что он разбил часы Калверта? — обратился криминалист к Сакс.

— Да. Ровно в двенадцать. С несколькими секундами.

— А у другой жертвы — в восемь. Похоже, он придерживается какого-то расписания. И вполне вероятно, что кто-то у него сегодня на очереди в четыре часа.