вам скажу. Улицы занесены сугробами по шею, холод стоит адский, а люди с горок катаются, водку пьют и веселятся. Странный народец. Но именно там, в Москве, нам и повстречался человек, вызвавший живой интерес у милорда.

Широкий как медведь, высокий, с длинной чёрной бородой, волосы до плеч и пронзительный взгляд чёрных глаз. Внешне он был похож на крестьянина, но его манера поведения была не совсем крестьянской. Лорд не посвящал меня в детали своих бесед с ним. Полагаю, это был член ордена масонов, но достоверно мне об этом неизвестно.

— Как звали того человека?

— Не знаю. Он не представился при встрече. Но я тогда этими вопросами и не задавался. Да и совать свой нос в дела господина не собирался. Мы пробыли там, около месяца и милорд, собиравшийся назад в Лондон, внезапно изменил планы. Мы отправились в Италию, в Рим. Там в библиотеке Лауренциана лорд Элиот встречался еще с кем-то, а затем мы почти сразу же сели на корабль и отплыли в Египет.

— В Египет? — переспросил профессор.

— Да. Лорд изучал там пирамиды, захоронения, древние свитки и артефакты. Говорю же вам, тогда мне это было абсолютно безынтересно, я лишь следил за тем, чтобы у господина были комфортные условия работы. Лорд провел на раскопках близ Каира около месяца, а потом подхватил малярию. Он чуть не умер: из моложавого полнокровного мужчины превратился в скелет, обтянутый кожей. Его спас странник-целитель, который по счастливой случайности оказался в Каире в нужное время. После выздоровления мы вернулись домой в Лондон. Как раз в это время почил его отец, и все состояние досталось лорду Элиоту.

После этого мы из столицы перебрались сюда. Зачем? Я понял позднее. Он здесь кое-что перестроил, я говорю про его лабораторию. Лорд лично руководил работой, даже меня не посвящал в это. Но я заметил, что рабочие были какие-то странные, непохожие на простых строителей. Но я вопросов не задавал, учитывая то, что работы велись чаще всего по ночам. В конце концов, я был всего лишь управляющий.

Затем лорд продолжил путешествовать, а меня оставил здесь. Он месяцами пропадал в разъездах. По возвращению привозил различные безделушки и книги — вы их сами видели, профессор. Изучал их какое-то время, а потом снова исчезал. После Каира он очень сильно переменился: стал таким же нелюдимым, как и покойный лорд Лоуренс. Почти не разговаривал ни с кем. В своей страсти к древностям он стал похож на одержимого. Я пытался выяснить, что с ним происходит: как-никак платил лорд хорошо, да и кажется, считал меня другом. Но это было раньше. После Египта я натолкнулся на такую стену льда, что бросил все попытки достучаться до него и просто выполнял свои обязанности.

А странностей становилось всё больше, профессор. Я закрывал на всё это глаза, ведь лордом был он, а не я. Однажды ночью, страдая от бессонницы, я, как и сейчас сидел в кресле и наслаждался вином. Из псарни вышел лорд Элиот, ведя за собой гончую. Молча прошел мимо, будто бы меня и в помине не было, и завёл её в дом. Больше гончую я не видел. Так исчезли и остальные собаки. Господин приказал мне выдать двойное жалование псарю и отпустить его на все четыре стороны, что я и сделал.

Все эти необъяснимые вещи перемежались с его поездками, которые, однако, стали короче по времени. Возвращаясь, он все больше и больше замыкался в себе, пропадая в своей лаборатории: бывало, не выходил оттуда сутками, забывая даже поесть.

А дела наши шли всё хуже и хуже: лорд проматывал доставшееся ему наследство на свои путешествия и покупку всего того хлама, что хранится в комнате на втором этаже. И не прилагал никаких усилий к тому, чтобы сохранить и преумножить своё состояние. В конечном итоге, чтобы покрыть свои расходы, он заложил дом в Лондоне. Потом разогнал оставшихся слуг: после псаря пришлось распрощаться с конюхом, горничными, кухарками. Он буквально выставлял их за ворота особняка, даже не заботясь о том, как они доберутся до Денсфорта. И в скором времени здесь остался только я, Монти и… Анна. Монти всегда был блаженным, жалованья он никогда не просил. Анна помогала ему следить за садом, а позже, когда прислуги не осталось, занималась готовкой и уборкой. Я настоял, чтобы она осталась, приведя разумный довод, что совсем без прислуги нам нельзя. Тем более, что расходы на неё были невелики. Жила она в доме садовника, была очень привязана к нему, заботилась о Монти. Полагаю, по этой причине ему, чудилось, что она его жена.

И вот, вернувшись из очередной поездки, чёрный как туча, лорд заперся в лаборатории, приказав себя не беспокоить. Я распорядился, чтобы Анна приносила ему еду и оставляла поднос в конце коридора. Лорд не выходил несколько дней, еда оставалась нетронутой. А потом, — Карпентер отхлебнул вина, молча посмотрел вдаль и продолжил, — потом Анна бесследно пропала. Несчастный Монти с ног сбился, разыскивая свою «жену» в лесу. Но её и след простыл. В деревне о ней ничего не слышали. Полагаю, что ей осточертело здесь настолько, что она ночью сбежала в город.

— То есть вы были уверены в этом? — перебил его Моравский.

— До недавних событий, да! — Карпентер сделал еще один глоток. — На следующий день лорд Даркфилд завершил своё затворничество. Он появился на кухне в тот момент, когда я готовил завтрак. Приказал наполнить ванну и, освежившись, вышел в одном халате наружу. Похлопал меня по плечу, сказав, что все трудности остались позади. Я уже много лет не видел его в таком прекрасном расположении духа и был весьма удивлен. Скоро всё наладится, повторил он, моё имя будет жить в веках. На следующий день он нарядился в охотничий костюм, взял ружьё и ускакал, не сказав ни слова. И больше я его не видел. Замечу, профессор, что лорд Элиот никогда не слыл заядлым охотником. С тех пор мы с Монти жили здесь в одиночестве и спокойствии. До недавнего времени. Остальное вам уже известно.

— И что, по-вашему, случилось с Анной?

— У меня были сомнения, но после увиденного, я почти уверен: лорд Даркфилд настиг и убил её.

— Вы видели призрак ранее? Или может быть слышали что-то необычное?

— Нет, все началось с баргеста, или как там вы его назвали.

— Отец Яков упоминал, что Монти боялся какого-то призрака. Значит, он встретился с ней раньше вас.

— Возможно.

— Думаю, лорд утопил ее в пруду, туда она вас и тащила,