Из динамика планшета послышался тихий смех.

– Я сказал, что у тебя будет право на один вопрос, а ты задал уже три. Что ж, у меня есть сердце, и я отвечу на последний. Единственный способ отключить ток – это нарушить сеть. Провод сделан из карбина, очень тонкого и невероятно прочного материала, разработанного нашими учеными. Так что, к примеру, палкой его не разорвать. Полагаю, твой единственный вариант – это вызвать короткое замыкание с помощью заземленного водно-углеродного элемента.

– Что это значит? – поторопил его я.

– Живое существо, Джек, – ответил Димитриос. – Смею заметить, у тебя сейчас неплохой выбор.

Обезьяны, подпрыгивая, возбужденно жестикулируя и хлопая друг друга, начали пятиться. Если бы я только смог поймать одну…

Нет. Они, похоже, каким-то образом поняли мои намерения и бросились прочь. Времени, чтобы гоняться за ними, у меня не было.

Но я не мог допустить, чтобы Касс или Эли коснулись забора.

Если только я не сделаю это первым.

Я закрыл глаза. Это было правильное решение. Я был Портным, тем, кто объединяет всех. Я был Разрушителем. Мне представилась возможность побыть сразу обоими.

Говорят, перед смертью вся жизнь проносится перед глазами. Со мной такого не случилось. Все ограничилось снимком с задней стороны карманного зеркальца, на котором я, еще совсем маленький, играю в снегу с папой и мамой. Не проходило и дня с момента исчезновения мамы, чтобы я не посмотрел на него. Он меня успокаивал. Служил доказательством, что когда-то и в моей жизни были счастливые моменты.

Через несколько секунд я буду мертв. Но, по крайней мере, я улыбался.

Вытянув в сторону руку, я выронил планшет.

И грудью прыгнул на провод.

Первым моим ощущением от смерти стал полный рот мокрых листьев.

Я вскочил на ноги. Я все еще был в джунглях. Обезьяны продолжали голосить. Мои глаза метнулись к пню, к черным электродам, к которым подсоединялся провод.

Но увидел только электроды. Больше ничего. Неразрывный провод… разорвался?

– Нет… – пробормотал я.

Они первыми коснулись забора. Они успели раньше меня. Я действовал слишком медленно и не сумел спасти жизни своих друзей.

– Эли! Касс! – заорал я.

Обезьяны заухали в ответ. Но их больше не было видно, они скрывались и явно не собирались вновь помогать мне. Без них я не мог обнаружить провод и понятия не имел, куда идти. Все в джунглях выглядело одинаково.

Я порыскал в траве в поисках планшета. Экран треснул, и от нажатия на кнопку питания ничего не происходило. Выбросив бесполезный прибор, я запрокинул голову и криком позвал брата Димитриоса.

Сквозь какофонию обезьян и птиц я различил женский голос, раздавшийся прямо позади меня.

– Поразительно. Я не ожидала ничего подобного.

Я закрутился на месте, но вокруг меня не было ничего, кроме удушающих темно-зеленых декораций.

– Кто вы?! – закричал я. – Где Эли и Касс?!

– Воистину поразительно. Он все еще беспокоится о них. Браво. – Из-за деревьев ко мне шагнул Димитриос. На его лице сияла широкая улыбка. Рядом с ним шла женщина в армейской форме. Судя по глубоким морщинам на ее лице, она была значительно старше моей мамы. Но ее поступь была четкой, а спина – прямой, как у военных, и глаза светились решительностью и интеллектом. Несмотря на преклонные годы, она, похоже, и сейчас могла в одиночку справиться с любым противником.

– Прежде всего, – заговорила женщина, – хочу заверить тебя, что твои друзья в безопасности.

– Ч-что? – запнулся я. – Но если они не… тогда я должен был…

– В проводе не было тока, – сказал брат Димитриос.

Должно быть, я ослышался.

– Постойте. Это все была неправда? Вы заставили меня подумать, что я умру?!

– Понимаю твою растерянность, – ответила женщина, – но это было необходимо.

– А кто вы такая? – резким тоном спросил я.

Димитриос шагнул вперед.

– Джек, мой мальчик, я понимаю, ты расстроен, но это не отменяет уважения к старшим. Прежде чем ты…

Женщина, вскинув руку, заставила его замолчать.

– Можешь звать меня Номер Первый, – сказала она.

– Что… Номер Первый? – переспросил я. Наверное, все дело было в шоке от осознания, что я все еще жив. Или виноваты были отдаленные и изрядно надоевшие мне вопли обезьян. Или последней каплей стало то, в какой серьезной манере она представилась этим дурацким прозвищем. Как бы то ни было, я заржал как пятилетка. – Вас так и зовут – Номер Первый? В смысле, на полном серьезе – Номер Первый?

– Скорее это звание, чем имя, – со смущенной улыбкой заметила она.

– Что ж, полагаю, могло быть хуже – вас могли звать Номер Второй! – У меня началась истерика. – Вот это точно было бы не очень круто!

– Джек, прекрати немедленно! – разозлился Димитриос. – Извинись!

– Простите… извините… – Я с трудом переводил дух.

Я ожидал, что Номер Первый тоже рассердится и надуется. Но она с любопытством смотрела на меня и улыбалась.

– Когда-то у меня был брат, – протянула она. – Ты напоминаешь мне его.

– Итак. Номер Первый, – сказал я. – Приятно с вами познакомиться. Как так вышло, что мы с вами еще не встречались?

– До этого момента в этом не было необходимости. – Она кивнула Димитриосу и повернула назад в сторону лагеря. – Нам о многом предстоит поговорить. Пожалуйста, следуй за мной.

Я, опешив, остался стоять на месте и тупо смотрел ей вслед. Растерянность быстро сходила на нет. Вместо нее меня охватила ярость.

– Погодите секунду. Вы едва не напугали меня до смерти. У меня есть право получить объяснения. Я хочу видеть своих друзей. Я хочу поговорить с ними прямо сейчас.

Я услышал за спиной шорох. Из-за кустов, блокируя мне путь в глубь джунглей, появился брат Йоргос с еще одним головорезом с повязкой на глазу. На лицах обоих не было ни тени улыбки.

– Разумеется, ты знаком с Йоргосом, – сказал брат Димитриос. – А это брат Плутарчос… э-э, Циклоп, для краткости.

– Достаточно. Твои друзья в порядке. Идем. Я не большой любителей москитов, Джек, – бросила через плечо женщина, так и не остановившись. – А ты, как я подозреваю, не любишь, когда тебя тащат.

* * *

Со мной случился сильный приступ ХПвЯ – Ходьбы, Пребывая в Ярости. Я едва мог видеть, куда ступаю. Сердце гремело, точно молот об наковальню.

Я хотел найти Касса и Эли, рассказать им обо всем и напасть на Масса – любым способом. Но стоило мне замедлить шаг, как Йоргос начинал дышать мне в затылок. Что, поверьте мне, любого бы заставило ускориться.