По результатам собеседования я дал добро на Николя. Пусть женихается, почему бы и нет? Парнишка волевой, ершистый, со стержнем внутри и явно не дурак. Вдобавок любит Мадину. Ну а пустые карманы – дело поправимое.

Впрочем, сразу вводить его в семью не стал. Мад у нас девица своенравная и местами сумасбродная, вдруг перелюбит, и что тогда? Тем более что мы уезжаем черт знает на сколько. Так что успеется. А пока я дал парню время на правильный задел для своего развития – устроил на практику в адвокатскую контору к мэтру Лафаржу, а для поддержания штанов пристроил помощником управляющего в свою контору по страхованию каботажных перевозок. Естественно, при этом поместил под строжайший присмотр. А дальше посмотрим. Опять же, проверка временем тоже будет нелишней.

Мадина было начала причитать, девице очень хотелось иметь женишка под боком, но не преуспела и быстро смирилась. В общем, все уладилось ко всеобщему удовольствию.

Ну а мы – мы убыли в Америку. Я подсознательно ждал каких-нибудь пакостей до самого отплытия, но они, к счастью, не случились. Переход произошел штатно, даже погода благоприятствовала.

Америка… Так получилось, что здесь я побывал в трех разных эпохах. В свою бытность Александром Лемешевым часто приезжал сюда на соревнования, затем какого-то черта поперся на континент в ипостаси Арманьяка, а сейчас Северо-Американские Соединенные Штаты являются основной площадкой для моей деятельности. Почитай второй дом после Франции.

Так вот, Соединенные Штаты двадцать первого века мне дико не нравились по совокупности причин, одна из которых – насквозь ложная квазитолерантность. В пятнадцатом веке здесь нечему было нравиться, так как никакой цивилизации даже в проекте еще не наблюдалось; редкие дикие аборигены и природа, больше ничего.

А вот сейчас… сейчас я чувствую себя дома. Все стоит на своих местах, даже народ совершенно другой, более честный, настоящий и в чем-то даже похожий в своей ментальности на русских.

– Готов, Генри?

– Всегда готов! – Форд опустил очки-консервы на глаза и с серьезной мордой отдал мне честь, отсалютовав кистью в кожаной краге.

Клацнула кнопка стартера. Мотор чихнул несколько раз и тут же истошно взвыл. Лопасти винта размазались в призрачном ореоле. Я опустил рычаг стояночного тормоза и прибавил оборотов. Корпус дернулся, задрожал, словно гончая на поводке…

Да, испытываем очередное творение моего сумрачного гения. Банальные аэросани с тандемным расположением посадочных мест. Впереди – стрелок с пулеметом на турели, за ним водитель. Корпус – из клееной фанеры на каркасе из стальных труб, стосильный бензиновый движок в гондоле, двухлопастный винт и четыре металлические лыжи, каждая – на независимой подвеске из телескопических пружинных амортизаторов. Нос и борта частично бронированы, посадочные места открытые. Управление – с помощью руля, через систему рычагов и тросов, поворачиваются все лыжи разом. Не бог весть что, но, по нынешним временам, настоящее вундерваффе. Опыты с аэросанями уже многие производят, но готовый к производству образец есть только у нас. Вот только для испытаний не очень подходящий момент, снегом еще даже не пахнет, но мы пока катаемся на покрытом густой травой лугу, так что все получается, правда, через заезд приходится менять лыжи. Но это мелочи, главное, агрегат работает, и хорошо работает, три тысячи молдавских казаков-хипстеров!

Я прибавил оборотов и слегка скорректировал курс. Корпус затрещал, мотосани накренились, но тут же выпрямились и помчались вдоль огневого рубежа. Форд приник к пулемету. Бешено задергался ствол «кольта», струйка пустых гильз взлетела в воздух. Вой движка почти заглушил выстрелы, и они слышались, как стрекот швейной машинки. Перед фанерными мишенями на пригорке выплеснулся частый рядок пыльных фонтанчиков.

«Мазила… – весело подумал я. – Хотя не помешает какую-нибудь приспособу для стрельбы на ходу к прицелу присобачить. И да, дурацкий «кольт» – в задницу, вместо него «максимку» или датскую трещотку поставим…»

Но додумать мысль не успел, неожиданно что-то громко и пронзительно скрипнуло с правой стороны. Все вокруг пошло кувырком, треск, грохот, а уже через мгновение я обнаружил себя висящим вниз головой в привязных ремнях.

– Да чтоб тебя… – Дернул за замок; быстро работая руками и ногами, выполз из-под обломков корпуса и заорал: – Генри!

Закрутил башкой по сторонам и с облегчением обнаружил своего стрелка в десятке метров правее. Форд стоял в коленно-локтевой позиции и остервенело пытался выкашлять пыль из легких. Судя по всему, его просто выбросило из машины.

– Жив, черт бы тебя побрал.

– А что со мной станется… – На чумазой роже Генри расплылась широкая улыбка. – Меня еще надо постараться угробить…

– Красавчик! – Я ухватил его за воротник кожаной куртки, поставил на ноги и выудил из своего кармана фляжку с арманьяком. – Ну, с почином…

– Иди ты с твоим пойлом… – фыркнул Форд, болезненно кривясь, и полез рукой к себе за пазуху. – Я лучше свое…

Мы выпили, дружно выругались, шугнули подбежавших ассистентов и побрели к аппарату. Очень быстро выяснилось, что на полном ходу лопнула стойка правой задней лыжи. Правда, каким-то чудом конструкция почти полностью уцелела, хотя со стороны аэросани смотрелись страшновато. Мы с Генри тоже обошлись только ушибами и ссадинами.

– Ерунда… – Форд отмахнулся. – Подвеску усилим позже. Но и в таком виде уже можно представлять военному ведомству.

– Отлично. Поговорю на днях с генералом Портером из военной комиссии… – Я хлопнул промышленника по плечу. – Представим сразу машину огневой поддержки, грузопассажирский с прицепом и санитарный вариант. И гражданскую версию тоже пусть готовят.

Форд кивнул.

– Да, почтовая служба заинтересуется, да и в частные руки будут брать, особенно на севере. Думаю, дело выгорит.

– И главное, ставь мой личный заказ на конвейер в первую очередь. Мы с тобой обсуждали количество и спецификацию.

– Сделаем. Вот только, наверное, с личными испытаниями закончим… – Генри потер расквашенную скулу. – Ты мне нужен живым и здоровым, Александр.

– А ты мне, Генри…

Не соврал, наш союз с Генри Фордом получился очень полезным и плодотворным. Да и вне работы мы с ним вполне ладили. Человек он сложный, со своими тараканами в голове, но мне это абсолютно не мешает считать его другом. Хотя в первую нашу встречу очень хотелось разбить ему голову.

Меня с Фордом специально свели по моей просьбе. Встретились в ресторане, разговор не клеился, тогда я взял салфетку, быстро начертил примитивную схему сухого однорядного сцепления и подсунул ее автопромышленнику. Слово за слово, обсуждая рисунок, мы чуть не разругались вдрызг, но уже вечером за бутылкой виски решили вопрос моего паевого участия и партнерства в компании Форда.

– Что у тебя на сегодня, Алекс? – поинтересовался Форд по пути с полигона.