Тифлиса будут сопровождать войска, отдавая воинские почести своему вождю. Весь Тифлис выйдет навстречу процессии, и толпы народа будут безмолвно сопровождать прах русского генерала и потомка картли-кахетинских царей. Над могилой Цицианова поставят памятник с эпитафией: «Под сим монументом сокрыты тленные останки Цицианова, коего слава переживет прах его».

Спустя годы о подвиге генерала Цицианова скажет великий Пушкин:

…И воспою тот славный час,

Когда, почуя бой кровавый,

На негодующий Кавказ

Подъялся наш орел двуглавый;

Когда на Тереке седом

Впервые грянул битвы гром

И грохот русских барабанов,

И в сече, с дерзостным челом,

Явился пылкий Цицианов…

После убийства Цицианова временным наместником Кавказа был назначен скромный и толковый генерал-майор Портнягин.

Но Фетх-Али просчитался, рассчитывая на серьезную помощь англичан, согласно договору 1801 года. Его союзники стремились лишь использовать ситуацию в своих интересах. Поэтому, когда после ряда серьезных поражений в 1805 году Фетх-Али-шах стал настаивать на предоставлении ему оговоренной договором помощи, англичане немедленно потребовали за это передать им в аренду все причалы Каспийского моря, а кроме того, разрешить сооружение крепости в Бушире и предоставить им столь вожделенный остров Харк.

«Мы предоставим Персии самое лучшее оружие, если шах отдаст нам Персидский залив и Каспийское море».

Глава седьмая

Итак, русские войска на Кавказе остались без авторитетного предводителя, а Грузия в ситуации безначалия. Едва известие о смерти Цицианова разнеслось по Кавказу, вступившие уже было в российское подданство ханы Карабахский, Шекинский, Шамахинский и Кубинский мгновенно забыли все клятвы.

– Мы обещали слушаться лишь князя Цицианова, а не любого, кого пришлет властвовать русский царь! Теперь Цицианова нет, а значит, и клятвы тоже нет!

Сразу же возник и масштабный антирусский заговор, грозивший большими бедами. Самым вероломным из ослушников оказался кубинский хан Сурхай. Договорившись с аварским ханом, обещавшим прийти к нему на помощь с войском, Сурхай обещал напасть на наш пост на реке Куре, после чего двинуться на Гянджу и начать полномасштабные действия против России. Одновременно Шейхали-хан Дербентский и Мустафа-хан Ширванский должны были двинуться к Нухе и там соединиться с шекинским ханом Селимом. После этого к заговорщикам должен был подойти во главе персидской армии сам Аббас-Мирза с изменником-царевичем Александром. Что и говорить, план был неплох, осталось лишь его исполнить!

Первыми начали мятеж Ширванское и Шекинское ханства. Узнав об этом, заволновались и горские племена.

Храбрый генерал Портнягин лично метался из города в город, стремясь всех успокоить. Но авторитета и опытности в таких делах ему не хватало. В Закавказье, как никогда ранее, требовалась твердая рука, которая бы восстановила порядок.

К счастью, такая рука быстро нашлась. Наши войска возглавил генерал-лейтенант Григорий Иванович Глазенап. Это был опытный воин, получивший крещение еще в Кагульской битве, под началом графа Румянцева и отличившийся у Суворова при Измаиле. До этого назначения Глазенап командовал Кавказской линией и неплохо управлялся с местными горцами где оружием, а где добрым словом. Глазенап вообще слыл человеком добродушным. Узнав о мятеже азербайджанских ханов, он искренне недоумевал:

– И чего им всем по аулам не сидится! Сидели бы себе с домочадцами, да чай с халвой вкушали. Ну, а коль не сидится спокойно, придется вразумлять нерадивых!

Добродушие генерала, впрочем, не сказывалось на его военном опыте. Собрав старших начальников, Глазенап объявил о первых мерах по наведению порядка:

– Прежде всего, займемся Дербентом, затем всеми другими отступниками. Надлежит наглядно показать зарвавшимся ханам, что Россия измены не прощает!

Войска начали готовиться к походу.

Опытный Глазенап требовал от офицеров бдительности:

– Война здешняя не столь опасна для полков и больших отрядов, сколь гибельна для солдат и казаков, которые отваживались отделиться поодиночке за какою-нибудь надобностью. Посему каждый должен быть не только искусным наездником, стрелком, но и неутомимым следопытом, чтобы по узким горным тропинкам на горы взбираться!

В июне 1806 года войска Глазенапа двинулись на Дербент.

Когда на холмах подле Дербента появился русский авангард, там начался настоящий переполох. До наших доносились крики и пальба из ружей. Как оказалось, горожане подняли восстание, хан бежал, после чего старейшины вручили Глазенапу ключи от Дербента. Тот немедленно привел жителей города к присяге императору Александру.

– Так бы всегда воевать, – потирал руки генерал. – Чтобы без всякой крови и полюбовно!

За присоединение Дербента император Александр одарил Глазенапа табакеркой, украшенной бриллиантами, и большой пенсией. Другой бы на месте Григория Ивановича усмотрел в этом намек на скорую отставку, но Глазенап был бесхитростен:

– Табакерку жене отдам, чтобы табачок нюхала, а пенсион на старость отложу!

Хватало Глазенапу и других проблем. Так, в Тифлисе неожиданно появился поручик лейб-гвардии Гусарского полка князь Роман Багратион, младший брат знаменитого российского генерала князя Петра Багратиона. Окруженный всеобщим вниманием, зарвавшийся поручик начал сочинять, будто приехал по личному поручению императора Александра для улучшения жизни грузинского народа. При этом поручик Багратион позволял себе дурно отзываться о начальствовавших лицах Грузии, особенно поливая грязью покойного Цицианова.

Рассказы приехавшего из столицы самозванца взволновали столичное грузинское дворянство. Многие, поверив на слово пьяному гусару, начали собираться на тайные сходки и совещания. Как это всегда бывает в Грузии, мгновенно образовались две враждебные партии, ссора между которыми дошла до кровавых драк. Вслед за дворянами начал волноваться и народ. Тогда несколько наиболее благоразумных князей обратились к правителю Грузии, прося разъяснить им причины тайных совещаний и сборищ.

– Мы вполне довольны русским правлением, не желаем ни о чем просить императора. Мы не понимаем, зачем он помимо наместника присылает еще и тайного агента? – огорошили они вопросами Глазенапа.

Разобравшись в этом вопросе, Глазенап и его помощник генерал Несветаев немедленно выдворили заигравшегося гусара из Грузии, запретив впредь туда возвращаться. Однако уезжая, поручик Багратион все же прихватил с собою прошения нескольких грузинских князей и дворян на имя генерала Багратиона. В этом прошении подписанты просили ни много ни мало о… возвращении независимости Грузии. Нетрезвый возмутитель спокойствия был уже изгнан, когда молва о неком тайном посланце русского царя дошла до провинций, а потом за грузинские пределы. Теперь там только и говорили о плохих наместниках и о том, что русский царь сам якобы хочет от них избавиться.

В короткое время ряд горских племен, надеясь на льготы и новые милости русского императора, заявляли свои претензии наместнику. В числе первых было племя хевсуров. Недовольные своим правителем-моуравом, они изгнали его из своих владений, после чего напали на Тионетский пост, защищаемый двумя ротами. Нападение отбили, но нападавшие остались безнаказанны. Это