– И?… – спросил Гортинский.

– И камеры наблюдения смотрят вниз, – добавил стоящий у соседнего окна Гнат Анисимов. – Значит, лезем через крышу?

– Отличный вывод! – Гортинский зааплодировал и достал из-под стола сумку – Складной арбалет военного образца с тросом в тридцать пять метров и стальными стрелами. Убойная сила – двести метров. С тридцати пробивает бронированный стальной лист. Отличный прицел. Самый лучший стрелок из нас – Паша Назаров. Ему и карты в руки. Таких тросов у нас два и двенадцать карабинов с ручками и тормозными зажимами. План действий следующий. Собираемся на этой квартире от шести до семи вечера. По одному. Устраиваем застолье. В одиннадцать часов мы поднимаемся на крышу дома. Ключ от замка у меня в кармане. Назаров стреляет из арбалета в большую каменную трубу музея, и стрела уносит с собой один конец троса, который намертво врезается в кирпич. Далее по тросу по одному мы на карабинах скатываемся на горб галереи. Спуск не очень крутой, скорость не велика, так что тормозные зажимы сработают. На всякий случай приготовьте мягкие толстые резиновые накладки на обувь. Ноги придется выставлять вперед, и весь удар ляжет на ступни. По моим расчетам пролет одного человека займет пять-семь секунд. С земли крышу галереи уже не видно. Когда мы все перекочуем туда, нам придется пройти в другой конец, где находятся реставрационные мастерские. У них стеклянный потолок. Третья слева рама будет открыта. Сигнализации на стеклах нет. Открываем раму, и четыре метра вниз по веревке. В мастерской два выхода.

Один слева на парадную лестницу, но нас она не интересует, так как оборудована видеокамерами. Вторая лестница служебная, но она не выходит на улицу, а кончается на первом этаже. Двери в залы закрыты на ключи от случайных посетителей. Эта лестница не просматривается и даже не освещается. В этом нет необходимости, потому что вы не можете по ней выйти: в любом случае придется проходить через зал и попадать к главному входу, где и сидит охрана. Ключи от зала у нас есть, но для убедительности надо покорежить замки. Ограбление должно выглядеть дерзким, беспощадным и даже наглым. Им, чистюлям, стоит нос утереть!

В двадцать три сорок пять мы должны находиться в четырнадцатом зале второго этажа. К окнам не подходить. В залах горит дежурный свет, и нас заметят. Каждый встает у своего полотна. Их шесть. Размер самого большого – метр в ширину и семьдесят сантиметров в высоту. Только пейзажи. Ровно в полночь, по моему сигналу мы одновременно снимаем картины со стен и ставим их на пол. За ними висят серебряные пластины с датчиками и проводками. Они были приклеены к холсту, и вы их только что отодрали. Датчики срабатывают на свет. В ту же секунду на пульте зажигается лампочка. И если охранник не успел среагировать, и, выключив тумблер, не побежал с командой наверх, то через тридцать секунд здание разорвется визгом сирен. Наша задача: в течение десяти-пятнадцати секунд после снятия картин заклеить светодиод пластырем и закрыть его от света. Тогда на пульте лампочки погаснут. Чтобы не дожидаться наводящих вопросов, отвечаю сразу. Ровно в полночь происходит процедура сдачи смены. Не больше двух минут, но в соседней комнате. Сдача оружия и роспись в журнале. Операторы покинут пульт наблюдения на минуту-две, и эти минуты и секунды наши. В этом весь фокус.

Никто не увидит загоревшихся на пульте датчиков, а когда охрана займет свои места, они уже погаснут.

Наши дальнейшие действия. Мы срезаем картины с рам, скручиваем в рулон и возвращаемся назад. Слабое звено – веревка, по которой из мастерской на крышу придется подниматься по одному, рамы слабые и стекло может посыпаться на голову.

Надеюсь, все мы люди сдержанные и гонку устраивать не будем. Первым лезет наш стрелок. Он готовит арбалет со второй стрелой и тросом, а первый трос перекусывает. В дневное время тросы будут видны на фоне голубого неба. Их следует обрубить, чтобы они обвисли вдоль стен.

Итак, выстрел. Стрела должна попасть в стену рядом с балконной дверью этой квартиры. И опять мы скользим под наклоном и спускаемся на балкон. Обрезаем трос, прячем картины и в течение часа рассасываемся по отелям. Какие вопросы?

– Нас могут взять в здании музея? – спросил Сева Дикой.

– Тогда мы проиграем пари и грош нам цена.

– Но дирекция знает об ограблении, что им мешает? – Удивился Анисимов.

– Они не знают, в какой день и час это произойдет. Они не знают, какие картины мы вынесем. А главное в другом. Пари в том и заключается, что музей должен работать в своем обычном режиме, а не в усиленном. Охрана не в курсе, и полиция тоже. Наша цель – доказать им то, что ограбление возможно. Меры по усилению охраны они будут принимать постфактум. Так что работать придется внимательно, с отдачей и серьезно. Мы берем на себя ответственность – плюнуть в морду зажравшейся буржуазии с ее беспечностью и самодовольной сытостью.

– Хорошо. Нам все удалось. На следующий день они вычислят эту квартиру и найдут картины.

– Картин здесь не будет. Ты совершенно прав, Паша – квартиру вычислят мгновенно. Ликвидировать стрелы мы не сумеем и смотать тросы тоже. На это уйдет много времени, и не вижу смысла заниматься пустяками. Наши следы в любом случае выведут полицию на крышу музея, и они побывают на всех чердаках близлежащих домов. Что нужно сделать? Купить новую обувь и смазать подошвы перцовым раствором. Собаки не должны взять наш след.

– Конечный результат?! – выдал Платон Пелевин, и не ясно спрашивает он или требует.

– Картины мы вернем через тридцать шесть часов. Такая у меня договоренность. Все вы находитесь в своих отелях и ждете моего сигнала. Когда наступит время, я дам знать и мы сможем вновь встретиться и облегченно вздохнуть. Помните главное. На карту поставлен наш авторитет. Идем ва-банк!

Через полчаса о планах постарались забыть. Накрыли стол и принялись ужинать. Ощущение пребывания за границей полностью отсутствовало. Что Москва, что Стокгольм, все едино. Правда, после вечеринки, перед тем, как разъехаться, вся квартира была вылизана и вычищена.

Ни одного отпечатка и следа не оставлено. Когда они придут сюда в следующий раз, то на каждом будут перчатки и новая обувь, намазанная перцовым раствором.

Ждать оставалось недолго.

На следующее утро после ограбления все средства массовой информации взорвались сенсационными сообщениями о хищении из Национальной галереи искусств шести картин Эль Греко. Дерзкое, если не сказать бандитское ограбление взбудоражило весь цивилизованный мир. Все силы полиции были брошены на поиск преступников. Телевидение, радио и газеты буквально кричали о немыслимом преступлении, совершенном в относительно спокойной и тихой стране, где живут законопослушные граждане, гордые своим достатком и укладом жизни. И все это произошло в одно время с полуфинальным матчем по хоккею, проходившем совсем на другом конце города. Сенсация затмила собой такое событие, как чемпионат мира.

К розыску подключили Интерпол и пригласили специалистов из США и Франции.

Главной версией считалось предположение, что банда грабителей-профессионалов состояла из иностранцев.