– Ну, теперь уж ты скоро её увидишь. Она доберется домой с самого края Галактики не позднее, чем года через два. – Ти казался очень довольным собой. – Ты можешь дождаться Фиону там, празднуя воссоединение со своим семейством и новое её назначение, о котором было сообщено открыто.

Благодаря ему, признаюсь, в конце концов я и нашел её: когда просматривал перечни этих самых назначений. За долгую и доблестную службу ФОП доктор Фиона направлена в Центр Хирургии в системе Эридана. Это большая честь.

– Ты заметил? Двое детей – вылитая она, – радовалась Лунзи. – А один или два из этой компании смахивают на меня. Вряд ли стоило воспроизводить такую физиономию.

– Ты несправедлива к себе, моя Лунзи. Ты красавица. – Улыбающийся Ти тепло смотрел на неё. – У тебя не такое лицо, как у фотомоделей, рекламирующих косметику, а такое, о каком мечтает любая из них.

Но Лунзи не слушала.

– Только подумать, что всего этого… всего этого кошмара могло бы не быть, не поступи всего-навсего с Феникса та ложная информация об исчезновении Фионы… Это стояло у меня на пути, мешало выбрать верное направление, что бы я ни делала. И во всем этом повинны пираты, захватившие планету. Мало того, я почти три года жила на грани беды, с вечным мучительным сомнением: а вдруг я иду по следу… тени. Я думаю… Я думаю, если на моём операционном столе окажется некто с пулей возле самого сердца, которую смогу извлечь только я, и мне будет известно, что это пират… Да, я с полным на то правом могу позабыть о клятве Гиппократа. – Лунзи яростно скрипнула зубами, представляя себе месть.

– Ты не сможешь позабыть, – твердо возразил Ти, стискивая её руку. – Я знаю тебя.

– Позабыть – не смогу, – безропотно согласилась она, позволяя жаркой картине возмездия померкнуть. – Но насчет этой сволочи я бы ещё подумала.

И я никогда не забуду ни скорби, ни разочарования. Ни одиночества. – Она посмотрела на Ти с признательностью и любовью. – Хотя теперь я не одинока.

– Но ты ведь поедешь? На Альфу Центавра? – продолжал настаивать Ти.

– Это обойдется мне дороже, чем планету прикупить!

– Что деньги? Ты последние месяцы тратилась только на поиски Фионы.

Причем ты женщина далеко не бедная. Да ещё чуть ли не каждую кредитку откладываешь. Ради чего это все?

Лунзи сидела в задумчивости, прикусив губу и глядя отсутствующими глазами в угол комнаты. Она почти боялась встречи с Фионой после всех этих лет, ибо что она могла сказать ей? Все время, пока шёл поиск дочери, она часто представляла себе эту встречу: счастье, слезы примирения… Теперь она стояла на пороге реальности: она готовилась увидеть Фиону вновь. Что же скажет ей настоящая Фиона? Ведь она говорила матери, когда та покидала её, что боится, что Лунзи никогда не вернется обратно. Чувство обиды постепенно стерлось, и, должно быть, она давно уже потеряла надежду, считая, что мать её погибла. Лунзи терзалась мыслью о том, какую рану нанесла дочери. Она представляла рассерженную Фиону, её стиснутые челюсти и покрасневший нос в то последнее утро на Тау Кита. Лунзи пыталась оправдаться. Да, её вины не было в том, что их космический корабль попал в катастрофу, но зачем она вообще оставила дочь? Ведь она могла найти работу не так далеко. И менее опасную, пусть бы даже за неё меньше платили. И тем не менее, несмотря на все её сомнения и возможность оценить прошлое с позиции сегодняшнего дня, Лунзи должна была признать, что в то время, когда она оставляла Тау Кита, заключение контракта с рудной корпорацией казалось самым удачным вариантом. Она не могла предвидеть, что случится.

Она бросила Фиону, но для неё это была разлука всего лишь на несколько лет. Она пыталась представить себе, что бы чувствовала, расставайся они почти на всю жизнь, как это и случилось для её дочери. Возможно, она стала дочери чужой после всех этих лет. Им придется узнавать друг друга заново.

Понравится ли ей новая Фиона? Понравится ли она Фионе, имеющей за плечами многолетний жизненный опыт? Ей оставалось только ждать.

– Лунзи? – Мягкий голос Ти вернул её на землю. Она мигнула сухими глазами и заметила устремленные на неё темные глаза Ти, полные беспокойства. – О чем ты так задумалась, радость моя? Ты всегда такая сдержанная. По мне, так было бы лучше, если бы ты плакала, смеялась или кричала. Твои сокровенные думы слишком сокровенны. Я никогда не могу сказать, о чем ты думаешь. Разве я не принес тебе хорошие новости?

Она глубоко вздохнула, не решаясь начать.

– А что, если она не захочет видеть меня? Она, наверное, ненавидит меня после всех этих лет.

– Она полюбит и простит тебя. Твоей вины в случившемся не было. Ты начала искать её сразу же, едва у тебя появилась такая возможность, – резонно возразил Ти.

– Я просто не должна была покидать её вовсе, – со вздохом ответила Лунзи.

Ти схватил её за руки и развернул к себе так, чтобы видеть её глаза.

– Ты поступила совершенно правильно. Тебе нужно было обеспечить ребенка. Ты хотела, чтобы она имела не только необходимый для жизни минимум. Уезжая, ты не оставила её на произвол судьбы. Виноват рок.

Виноват кто угодно, только не ты. Ну, ты едешь? Ты встретишься со своей дочерью и внуками?

Лунзи наконец кивнула:

– Еду. Я должна.

– Отлично! Вот теперь по-настоящему отпразднуем! – Он склонился над свертком, который принес с собой, и достал оттуда бутылку редкого Китянского вина и пару бокалов на длинных ножках-стеблях. – Это мой триумф, и твой тоже, и я хочу, чтобы ты выпила за это вместе со мной. Ты должна, по крайней мере, сделать вид, что хочешь попраздновать!

– Но я и делаю, – запротестовала Лунзи.

– Тогда смой со своего лица этот недовольный взгляд и иди ко мне. – Быстро поставив бокалы рядом с бутылкой вина, Ти нагнулся и единым махом перекинул Лунзи через плечо. Лунзи визжала, как школьница, когда он отнес её в спальню и сбросил на двухспальную кровать.

– Я не могу! Меня ждет Рут! – Она неохотно отмахивалась, глянув на часы в изголовье. – О черт, теперь я точно опаздываю! – Она хотела подняться, но Ти опередил её.

– Я сам обо всем позабочусь, – поспешно заявил он. Затренькал коммуникатор: Ти набирал код клиники. Лунзи едва сдерживалась, чтобы не захихикать, когда он от её имени с самым серьезным видом испрашивал у доктора Рута разрешение пропустить эту смену.

– …по семейным обстоятельствам, – закончил он скорбным голосом, заставившим её похоронить взрыв громкого хохота в постельном белье.

– Ну, теперь ты чиста и невинна, – провозгласил Ти, стаскивая на ходу рубаху и бросая её в угол комнаты. – Доктор огорчен и передает поклон, – добавил он, выпрыгивая из ботинок.

– Не знаю, почему позволяю тебе так поступать. Я не должна прогуливать, – ворчала Лунзи, чуть-чуть стыдясь себя. – Обычно я отношусь к своим обязанностям более серьезно.

– А смогла бы ты, скажи по чести, стоять и измерять кровяное давление, когда в твоей голове только и крутится: «Фиона нашлась?!» – скептически поинтересовался Ти.