Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот выходной Наташа вышла завтракать позже всех, по праву человека, бывшего вчера на дне рождения. Манкировав все водные процедуры, девушка устало прошла в дверной проем и опустилась на свою табуретку с краю.
— Доброе утро всем, — проговорила она, крепче запахивая домашний халат, на который волнами ложились длинные, еще не расчесанные волосы.
— Доброе утро, солнышко, — ответила мама ласково. — Как прошел день рождения?..
— Не особо напились? — поднял брови папа, не прекращая намазывать бутерброд.
Это был строгого вида мужчина лет сорока двух с темными глазами и суровым изгибом губ, выдававшим амбициозный и непокладистый характер. Впрочем, Наташа всегда считала, что пошла более в мать, чем в него.
— Не особо. Не так, чтобы совсем, — без запинки объяснила Ната. — Другое вот было хуже.
Ее взгляд скользнул со стола к подоконнику. Сидя рядом с ее плечом, младший брат уплетал за обе щеки кукурузные хлопья, чавкая и разбрызгивая молоко.
— Вчера лифтеры приходили, — произнес Наташин отец. — В субботу приперлись, представь себе, — обратился он к жене. — И конечно, никого не было дома.
— Ты их еще в среду вызывал, — посмотрела на него мать.
— Вот именно!.. — раздраженно ответил отец. — Разгильдяйство какое! Лифт уже дней пять работает через раз, а они не чешутся, чтобы прийти!.. Пока не позвонишь, не наорешь на всех, они вообще задницу свою от стула не оторвут!..
— Надо начальству писать, — поджала губы мама.
— Было бы толку от этого!.. Рука руку-то моет…
Наташа со скептическим видом мазала масло на хлеб. Ее глаза были опущены, а темные ресницы слегка поигрывали в перемешанном свете дня и лампы.
— Другое было хуже вчера, — промолвила Наташа вновь. — Я…
— И хоть бы кто удосужился из соседей их принять, так ведь нет, как будто всем все равно в этом подъезде, — припомнил еще отец.
— Папа! — не выдержала Наташа.
— Наверное, они не звонили никому в дверь, — предположила мама.
— Должны были позвонить, — не унимался отец.
— Меня кто-нибудь тут слушает или нет?! — вспыхнула алым пламенем Ната.
— Помолчи, когда взрослые говорят!.. — встрял Юрик, который сегодня как и всегда не удосужился даже сказать сестре «доброе утро».
— Сам помолчи, пока не вырос от горшка!.. — накричала на него Наташа.
— Ната!.. Не надо так, — погрозила мама. — Прости, мы тебя слушаем, просто…
— Лифт важнее. Зачем тогда вопросы задаете, если ответ не слышите?.. — поставила в тупик Наташа.
— Мы тебя слушаем, говори, — вмешался отец.
— Хорошо. Спасибо, — Наташа сделала паузу. Нож застыл в ее руке, измазанный маслом. — Так вот, я говорю, что вчера было что-то похуже, чем то, что на днях рождения обычно пьют.
— Чего такое?.. — с тяжеловатой загруженностью, взгляд отца коснулся лица дочери.
— На меня напали на улице, вот что, — ответила Наташа.
Она увидела, как на глазах поменялось лицо мамы.
— Что?.. — не поверила она.
— Всем привет!.. — тем временем, сразу как Наташа зашла в кухню, за ней влетел Андрей, в приподнятом от земли состоянии. — Эй?..
— Ну-ка поподробнее с этого момента, — проговорил отец.
— Пожалуйста, — ответила Наташа.
Андрей оглядел кухню, с удивлением обнаруживая, что на ней никого нет. В смысле ангелов-хранителей. Но ведь когда он летел сюда с облака, где гулял часов с шести утра, он точно чувствовал, что как минимум один кто-то тут есть. И этот кто-то должен был быть его собратом по детям. Голубые глаза прошагали по стенам: стол, шкафы, раковина, холодильник, подоконник, микроволновая печка…
— Ста-ас? Ты тут?..
Ошеломленный взгляд Андрея лег в коридор. В маленьком проемчике между тумбочкой и шкафом, куда и протиснуться-то было трудно, сидел, согнув колени и закрывая лицо руками, ангел-хранитель маленького Юры Стас.
— Эй, ты что там делаешь?.. — Андрей вышел из кухни. — Как ты умудрился туда забраться? — он склонился над давним коллегой.
— Умудрился… — послышался негромкий голос.
— Ты чего такой?.. Что-то стряслось?
— Ничего, все нормально…
— Что может быть нормально, когда ты сидишь на полу сам не свой? — не поверил Андрей. — Стас, скажи мне, что у тебя случилось?
— Я же сказал: ничего. Оставь меня, пожалуйста, — отозвался ангел с расстановкой.
— Нет, так не выйдет. Как я могу тебя оставить в таком положении?.. — брови Андрея сдвинулись у переносицы.
— Так будет лучше, поверь…
Сквозь пальцы Стаса Андрей увидел его взгляд. Его поразило, как изменились эти светлые глаза обычно столь болтливого и активного ангела. Будто боль и страдание искорежили изнутри обычный для ангелов свет.
— Э, нет, даже не надейся, что я отстану от тебя до тех пор, пока ты не скажешь, что с тобой, и мы вместе не решим, как тебе помочь, — сказал Андрей. — Давай, вылезай оттуда.
— Дрон, отстань! Ты не можешь мне помочь! — Стас ощутил, как руки Андрея взяли его за плечи и потянули с пола.
— Я не смогу — так сможет кто-то другой! — Андрей не отступал. — Вылезай!.. Ты так не решишь своих проблем!
— Я и не собираюсь их решать! Отстань!.. Отпусти меня! — Стас ожил и во всю стал отбиваться.
— Ты так добра не наживешь!.. Так и до уныния недалеко! А это смертный грех! — не унимался Андрей.
— А я мне теперь все равно, смертный или нет!.. — выпалил Стас.
— Ну знаешь… Я тебе не позволю!..
Стас схватился за край шкафа, пытаясь удержаться на месте. Андрей уперся в пол и стал тянуть его на себя. Коридор наполнился пыхтением и фырканьем двух закадычных приятелей.
— Пусти…
— Не пу…щу…
— Я буду… жалов….
Стас попытался перенести центр тяжести, чтобы сесть понадежнее, но координация его подвела. Он потерял точку опоры и вылетел прямо на Андрея, который, не ожидая прекращения сопротивления, все еще тянул его изо всех сил на себя.
Оба ангела с криками пролетели в другой конец коридора, туда, где как раз проходил, потягиваясь, пушистый кот. Ощутив новые флюиды, мистическое животное отпрыгнуло с громким мяуканьем.
— Осторожно! — вскрикнул Андрей.
Ему удалось затормозить, на сантиметр войдя телом в косяк. Стас повалился в его руки.
— …у метро я попрощалась с девчонками и пошла на набережную, чтобы дойти пешком, — рассказывала Наташа.
— Хороша ты — гулять одной в такое время!.. — встрял папа. — Могла бы и на метро поехать, ничего бы тогда
