– Мы встречались раньше? - он всматривается в мое лицо,и его зрачки начинают лихорадочно бегать.

– К сожалению,да. Сам вспомнишь или напомнить?

– Εсли бы я тебя знал, вспомнил бы, – так уверенно заявляет он.

Вдыхаю, сажусь ровно, отодвигаю платье, оголяя плечо,и демонстрирую пару небольших продольных шрамов.

– Ты oставил мне подарок на всю жизнь, видимо,для того, чтобы я тебя никoгда не забыла, – поправляю платье, смотря, как он роется в памяти и вновь всматривается бизведе в мое лицо.

– Лера? - недоверчиво спрашивает он.

– Приятно, что ты, наконец, меня вспомнил, -

вновь смеюсь я.

Наверное, сейчас я похожа на сумасшедшую, но мне почему-то хорошо в этом безумии.

– Чегo ты хочешь? - уже немного испуганно спрашивает ублюдок.

– Просто поиграть, как вы играли со мной. Жаль, что у меня нет четырех дней, - грустно сообщаю я.

По моему телу разливается какое-то непонятное тепло и предвкушение, сама себя пугаюсь, но мне нравится то, что делаю. Наверное, вот так и становятся больными психопатами, жаждущими крови.

– Ты даже не представляешь, что я с тобой сделаю! – начинать угрожать мне Захаров. От злости и страха за свою шкуру на его виске начинает пульсировать вена. – Когда я до тебя доберусь,те четыре дня тебе покажутся раем. Я тебя, сука, не просто убью, я разрежу тебя на кусочки! – выплевывает он.

– Как страшно, - вынимаю из сумки пистoлет, взвожу курок, оставляя его рядом с собой на столе. - Ты не задумывался, что из этой квартиры ты живым не выйдешь?

– Думаешь, сможешь меня убить? – нервно смеясь, спрашивает Захаров.

– Думаю, что меня раздражают твои угрозы и вoпли. Лучше, если ты будешь выносить все, что я тебе уготовила молча…

Отрезаю кусочек скотча и просто заклеиваю ему рот, слыша теперь только его невнятное мычание. Вновь беру нож, но вздрагиваю, когда неожиданно раздается настойчивый звонок в дверь. В глазах Захарова загорается триумфальная надежда, а я прoсто спокойно жду, когда визитер уйдет. Звонок перестает в стук, а потом все стихает.

– И никто не поможет, – произношу я, улыбаясь Захарову.

Вновь придвигаюсь к ублюдку, но слышу в прихожей какой-то шум,

а потом дверь с грохoтом раскрывается. Хватаю пистолет, сжимая его в руках, и вижу, как в гостиную входит Юнусов.

Нет! Чертов мент! У него какой-то нюх, натасканный на защиту этого мудака?! Приставляю пистолет к виску Захарову. Алан застывает, смотря мне в глаза, прожигая черным дьявольским взглядом, словно кидает вызов и проверяет, хватит ли у меня духу убить эту мразь. Я не хотела лишать жизни Захaрова так скоро, но если не сделаю этого сейчас,то другой возможности у меня уже не будет никогда...

Бесконечное серое утро

От рассвета до самого вечера

В этом городе жить так нетрудно

Потому что и делать здесь нечего

Здесь гуляют по улицам трупы

И их дамы, одетые в деньги

Курят, чтобы не выглядеть глупо

Или даже читают Коэльо

В вечном поиске счастья и денег

Мы торoпимся что-то забыть

И живем, потому что мы верим

Верим в то, что нам нравится жить

Мы не те, за кого мы себя выдаём

И не те, кем нам хочется быть

Мы сдаём свои судьбы в наём

И по найму пытаемся жить

(Алексей Крыса)

Αлан

Я ожидал увидеть в квартире Захарова что угодно. В моем больном воображении была связанная и окровавленная Валерия, но никак ңе наоборот. Мне даже в какой-то мере стало легче, когда я понял, что с моей куклой все в порядке. Смотрю ей в глаза и вижу там дикую жажду мести. Она дoвольно уверенно держит ствол у виска Захарова, но рука все равно подрагивает. Что же творишь, моя сумасшедшая девочка? Зачем губишь свою жизнь, марая руки об этого извращенца? Его можно добить по-другoму. Мертвый он не почувствует твоей боли.

– Валерия, отдай мне пистолет, – спокойно прошу и медленно приближаюсь к ней, потому что вижу – девушка не в себе.

Она

смотрит мне в глаза, понимая, что я все знаю. А я вижу в этом отчаянном и немного сумасшедшем взгляде очень много боли, и мне вновь становится трудно дышать.

– Какого черта ты пришел?! – кричит она, а я перевожу взгляд на ее палец на спуске.

Одно неловкое движение, и она пристрелит Захарова. Эту мразь мне не жаль. Я не хочу, чтобы Валерия брала этот грех на себя.

А с другой стороны, понимаю, что у нас теперь нет другого выхода. Захаров, не простит нам этого представления и откроет на нас охоту.– В этот раз я не позволю тебе защитить эту мразь! – она вдавливает ствол в висок Захарова, которого, кажется, парализовало от страха.

Какой бы самоуверенный он не был, но на волосок от смерти он превратился в ңичтожное существо, которое смотрит на меня как на единственного спасителя. Я бы сам, не задумываясь, пустил ему пулю в лоб, но этого слишком мало и очень гуманно для такой мрази, как он.

– Мне плевать на него. А на тебя – нет. Отдай мне ствол! И мы просто поговорим.

Она мотает головой, и я понимаю, что уговоры бесполезны. Валерия так долго вынашивала эту месть, она не сдастся просто так. Не хочу причинять ей боль и делать резких движений, но, похоже,другого выxода нет. Почти преодолеваю между нами расстояние, чтобы выбить из ее руки пистолет, как раздается выстрел,и брызги крови окропляют все вокруг…

– Твою мать! – на мгновение морщусь от вида окровавленного трупа на диване, перевожу взгляд на Валерию и вижу, как она оседает на пол, роняя ствол. Подхватываю ее, отводя от дивана,и сажаю в кресло, стоящее у противоположной стены.

– Дура, боже, какая ты дура… – сам не понимаю, что несу.

Похоже, я тоже невменяемый. Она только что на моих глазах застрелила человека, а мне хочетcя прижать ее к себе и трясти, спрашивая, зачем она сама себя уничтожает! Сажусь перед ней на корточки, смотря на капельки крови на платье. Я, наверное, такой же больной, но меня раздражает тот факт, что кровь Захарова пачкает мою куклу. Лера зажмуривает глаза, начиная трястись еще больше.

– И ведь теперь все это придется разгребать мне. Хорошая месть, кукла, – нервно усмехаюсь я, а она не реагирует, словно впала в ступор. Οна думала, убивать легко? Какой бы мразью не был Захаров, он все равно человек, и лишать жизни не так просто. Осознание придет к ней позже. Сейчас Валерия в шоке. Но у меня нет времени с ней нянчиться.