– Она стоит гораздо больше, – ответил Введенский. – С научной точки зрения она бесценна. Я думаю, Варежко сделал хорошее вложение капитала.

– А что вы скажете о сюжете? – спросил Тавров.

– Это абсолютная загадка! – взволнованно воскликнул Введенский. – Я назвал сюжет условно «Серебряный Ангел» и пытался найти хоть какие-то следы, упоминания… Бесполезно! Видимо, это какая-то местная или христианская апокрифическая легенда, ныне забытая.

– Ну, краски и шелк… это понятно, – задумчиво произнес Тавров. – Но мне не совсем ясно, на чем вы основываете датировку: XIII век, Византия… Разве не мог кто-нибудь написать ее в подражание и гораздо позже?

– Если я что-либо утверждаю, то имею для этого основания, – с достоинством заметил Введенский. – Мне удалось разыскать источник, описывающий восстановление Константинополя после изгнания крестоносцев в 1261 году. Неизвестный автор сообщает, что в недостроенном в связи с захватом и варварским разорением Константинополя храме Паммакаристи в честь освобождения от латинян водворена икона «с образом архангела Михаила в серебряных одеждах». Источник добавляет, что икона была написана еще до вторжения крестоносцев, специально для строящегося храма. Я уверен, что речь шла именно об этой картине!

* * *

– Ну, что вам удалось выяснить, Валерий Иванович? – поинтересовалась Кайтелер. Она в компании Кудасова и Таврова ужинала на кухне пельменями и овощным салатом.

– С картиной вы продешевили, милочка, – поддел ее Тавров. – Введенский датировал ее XIII веком и убежден в ее уникальности.

– Я почувствовала себя спокойнее, когда от нее избавилась, – равнодушно отозвалась Кайтелер. – Мне очень не нравился этот дяденька с серебряными крыльями: от него веяло чем-то безнадежным. И мне очень нужно было выкупить квартиру и расплатиться с дядиными долгами. Вы лучше расскажите: как там дела с расследованием убийства Кати?

– А никак, – пожал плечами Тавров.

– Вы обратили внимание на то, как она умерла? – спросила Кайтелер.

– Страшно она умерла, – мрачно ответил Тавров.

– А вам не кажется, что тема разговора не совсем застольная? – вмешался Кудасов.

– Ты уже поел, – отшила его Кайтелер. – Лучше чай завари, вон, уж чайник закипел. Валерий Иванович, вы не обратили внимание на одну странность? Убийца тщательно залил пол перекисью водорода. Быстро и равномерно это можно сделать только распылителем. Он пришел к Кате с распылителем, полным перекиси водорода! Использовали перекись явно в небольшой концентрации, порядка 3–5 %, то есть такой, которую продают в аптеках. Если бы концентрация была выше, то цветные вещи, на которые она попала, обесцветились бы, например коврик возле дивана. Но этого не произошло. Теперь вопрос: сколько трехпроцентной перекиси водорода надо распылить на пол комнаты площадью восемнадцать квадратных метров, чтобы уничтожить следы крови?

– Немало, – согласился Тавров.

– Верно, – подтвердила Кайтелер. – А если точнее, то не менее пятисот миллилитров на квадратный метр! То есть девять-десять литров. Прикинули, какой это объем? Два пятилитровых пластиковых баллона из-под питьевой воды. И для чего понадобилось тащить такую тяжесть, идя в гости к девушке?

– Ему надо было уничтожить кровь на полу.

– Это понятно! Для чего?

– Чтобы уничтожить свои следы.

– А зачем?! Трудно ли на выходе просто переодеться в чистую обувь, а грязную выбросить по дороге? Ну, узнал бы следователь, что убийца носит обувь сорок третьего размера, – и что? Вон, Влад тоже носит сорок третий размер… Нет, Валерий Иванович! Убийца действительно хотел уничтожить следы крови на полу: но не крови Кати Барсуковой!

– А чьей же тогда, если не ее? – спросил сбитый с толку Тавров.

– Например, голубя, – ответила Кайтелер.

– Какого голубя?! – рассердился Тавров. – Что вы мне голову морочите?! В квартире Барсуковой не нашли никаких голубей!

– Спокойнее, Валерий Иванович, – призвала его Кайтелер к порядку. – Внимательно следите за движением моей мысли. Когда Катю обнаружили, она была полностью обнажена. Однако вся ее одежда висела в шкафу. Меня попросили проверить ее вещи, и они все оказались на месте, за исключением белой льняной ночной рубашки. Куда делась рубашка? Очевидно, что ее унес убийца!

– Допустим, – согласился Тавров. – И что из этого следует?

– Следует то, что рубашка была на Кате. Не странно ли – оказаться в простой льняной ночнушке перед мужчиной? У нее было белье и поэротичнее! Ответ прост: она надела ее не для секса, а для проведения некоего ритуала.

– Какого ритуала? О чем вы говорите?!

– Терпение, Валерий Иванович! Я объясню это немного позже. Далее: на руке у нее было вот это кольцо. Мне его передал следователь… на память о Кате, поскольку кольцо так и не приобщили к делу. Посмотрите!

Кайтелер достала из косметички и положила на стол кольцо. Серебристого цвета, толстоватое для дамского украшения, с камнем темно-синего цвета.

– Странное украшение для девичьей руки, – заметил Кудасов. – Ладно было бы старинным, так ведь явно новодел, причем довольно топорный. И стекляшка мелковата для такого массивного кольца.

– Это ритуальное кольцо, – пояснила Кайтелер. – И это не стекляшка, а сапфир. Под ним в кольце – пустота, заполненная магическим составом.

– Что за состав? – деловито осведомился Кудасов.

– Травки разные: селенотроп, очиток едкий. А еще кожа кошки и крота, перья совы и удода.

– Офигеть! – поразился Кудасов. – А металл хоть драгоценный?

– Не очень. Серебро пополам с оловом.

– Припой, короче, – разочарованно вздохнул Кудасов.

– Но вот что главное: это кольцо носят рожденные в июне, декабре или январе, причем надевают только осенью в день и час Луны и Сатурна. Я думаю, вы заметили, что Катя умерла летом?

– Ну, заметили… И что? – проворчал Кудасов.

– Летом она не должна была носить такое кольцо! Значит, Катя надела его специально, для проведения ритуала. Видимо, в основном следовала «Ключам Соломона». Она вызывала демона! На полу кровью голубя она нарисовала магические символы для проведения ритуала. Скорее всего, голубей понадобилось несколько – следовало тщательно изобразить пентакль и треугольник. Вот поэтому ее гость и использовал перекись водорода: он не хотел, чтобы по магическим символам кто-нибудь узнал о том, кого именно из демонов вызвала Катя. А возможно, он пытался скрыть сам факт проведения ритуала, – убежденно заявила Кайтелер.

– Вы это серьезно? – уставился на нее Тавров.

– Абсолютно!

– Значит, вы полагаете, что что-то пошло не так и Барсукову убил демон?!

– Возможно, – согласилась Кайтелер. – Но мне это представляется маловероятным. Ведь у нее со спины срезали кожу, не так ли?