тамбура за дверью шёл коридор с дровяным титаном у входа, с одной стороны, и отделением проводников, с другой, а дальше — попаданка насчитала — восемь купе.

— У вас тринадцатая и шестнадцатая полки? — спросил у шедшей впереди Олы второй проводник, угодливо улыбаясь и чуть поклонившись.

Если первый служитель явно был отставным солдатом, то этот — из каторжан или галерных гребцов. Не зажившие и не затянувшиеся следы от кандалов на обеих руках не оставляли сомнения в недавнем прошлом довольно ещё молодого парня.

— И четырнадцатая, — вместо герцогессы ответила на его вопрос попаданка.

— Да-да, конечно, и четырнадцатая, — согласился бывший кандальник, — Пойдёмте, — он проводил их к нужному купе и торжественно открыл внутрь двери, — Вот, устраивайтесь. Как тронемся, мой старший вам всё расскажет и покажет, а пока садитесь сюда. А если желаете, можете погулять по перрону. Следующая остановка будет только ночью, ближе к утру.

Высокородная аристократка и вчерашний беспризорник имели одинаково восторженные выражения лиц.

— Сумку с продуктами поставь под стол, а эту давай сюда, — приказала Вика своему маленькому слуге, — Садитесь, чего вы мнётесь? Караванщица, у которой я служила в охране, достала всех рассказами, как она проехала на поезде из Фестала в Неров. Так что, я тут всё знаю, со мной не пропадёте.

Спутники, казалось, её не слушали, то пялясь в окно, то осматривая купе, как будто бы они находились не в вагоне, а в каком-нибудь подобии Эрмитажа.

Третьи полки здесь всё же имелись. На одной лежали вещи пассажира с пятнадцатого места, в данный момент отсутствовавшего, а на вторую повелительница Ордена закинула их багаж.

Оставив Олу и Тинго приходить в себя и устраиваться, Вика прошлась по устеленному безворсым ковром коридору до заднего тамбура, заглянув по пути и в туалет.

Корпус вагона, как и перегородки в нём были изготовлены из винорской сосны — госпожа Тень сразу же распознала материал из этой удивительной древесины. На Алернии даже в разобранном виде такой вагон стоил бы целое состояние. Но у Олега, насколько она знала, винорской сосны было как у дурака махорки, он мог себе позволить её использовать даже при масштабном, затратном производстве,

Между вагонами имелись мостики с высокими металлическими перилами, так что, во время движения можно перемещаться по всему составу. А вот туалет на тридцать два пассажира всего один. Разумеется, не био. И умывальник в нём сосковый.

Вика поймала себя на мысли, что она будто бы ищет повод, к чему придраться. Зависть — плохое чувство, мысленно усмехнулась попаданка и вернулась к спутникам.

— Нелла, возьми, — ре Литоль протянула тот самый перстень, который был обещан Вике в качестве оплаты, — Ты всё выполнила, что было уговорено. Спасибо. Могу, правда, в Бирмане расплатиться с тобой монетами. Как только обналичу вексель. Сейчас у меня при себе не очень много.

Финансовое состояние своей подопечной Вика знала хорошо. Поэтому, молча взяла свою плату.

— Твои вассалы намекали, что мои услуги будут не лишними и до Пскова.

— Если ты согласна, я оплачу твою службу по удвоенной ставке охранника, — герцогесса с признательностью за уже сделанное посмотрела на своего бодигарда, — Нелла, я прошу.

— Хорошо, — Вика сняла из-за спины меч в ножнах и положила его на присмотренную для себя верхнюю полку, — Сочту за честь служить тебе на всё время пути. Кстати, про службу, — она посмотрела на тихого от вселенского счастья мальчишку, — Тинго, формально все обилеченные пассажиры псковских рельсовых дорог между собой равны, но ты ведь понимаешь, что тебя ждёт по приезду, если я останусь недовольна твоим поведением и работой?

— От меня тоже получишь, если не прекратишь болтать, — нахмурилась Ола, — Слуг всё же лучше покупать, а не нанимать, Нелла. Сейчас бы отрезали ему язык, и избавились бы от шума в ушах.

— Лучше покупать, — согласилась попаданка, — Только у меня денег не было. И, герцогесса, извините, но моего слугу могу наказывать только я. Слышишь, поганец? — толкнула она Тинго, — Веди себя как положено. Твоя полка вот эта, — похлопала Вика рукой по четырнадцатому месту.

Когда раздался гудок — даже для землянки неожиданно громкий — состав резко дёрнулся и начал набирать ход.

— Не дрова везёшь, — недовольно проговорила госпожа Тень в адрес машиниста.

Даже если бы Вика сказала это громко, её не услышали бы ни машинист, находившийся далеко, ни Ола с Тинго, прильнувшие к окну чуть ли не носами. Причём, оба сидели на одной полке, и вчерашний городской оборванец от избытка эмоций оборзел настолько, что навалился на высокородную аристократку всем своим тщедушным тельцем, а та и внимания не обращала.

— Позволь, я пройду, уважаемая, — в дверях купе появился важный мужчина в дорогой одежде торговца, — А если хочешь, садись к окну, на мою полку. Я-то уже много насмотрелся, — самодовольно сообщил он, погладив свои бакенбарды а-ля Пушкин Александр Сергеевич, — Часто приходится ездить на поезде. Уже утомили эти путешествия.

Сосед сходу начал выделываться, это повелительница Ордена сразу поняла. Мужчина явно рад двум молодым красивым попутчицам, которых легко рассчитывал обаять, не возрастом за пятьдесят или носом, размером и формой почти с картофелину, но своими богатством и жизненным опытом.

Отказываться садиться к окну госпожа Тень естественно не стала. Она уставилась на мелькание пейзажей с не меньшим вниманием, чем её спутники. Поезд разогнался прилично, километров до пятидесяти в час, и хотя в родном мире Вика на своём байке, случалось, гоняла в три-четыре раза быстрее, здесь, на Тарпеции, после долгих восьми с лишним лет пребывания вновь почувствовать ощущение скорости дорогого стоило.

Пока новые пассажиры упивались видом из окна, их попутчик надуваясь спесью рассказывал о себе.

Представляться друг другу в купе никто не спешил, однако, мужчина поведал, что проживает он в Сааре и является одним из главных поставщиков тканей, кож и одежд ко двору королевы Ули, могучей магини, сестры самого псковского императора.

— Я лично знаком с помощником главного дворцового управляющего, — выложил он главный козырь.

Вике и в прошлой жизни во время поездок случалось оказываться в компании людей, которые заменяли собой радио, то есть, могли безостановочно говорить о чём попало — о себе, о политике, травить старые анекдоты — совершенно не обращая внимания на то, слушают их или нет. Нынешний сосед попаданки оказался из такой же категории.

Поставщик