треском, похожим на удар хлыста, дерево под топором начало отделяться. Вес самой фигуры на носу начал раскалывать дерево. Капитан обрел новую энергию. Палуба начала вздыматься и крениться у него под ногами, но Неделеку было все равно. У него была только одна цель. В его лихорадочном мозгу не было места ни для чего другого.

С хлопающими звуками фигура на носу начала отрываться от носа. Резьба медленно, рывками начала наклоняться вперед, как ныряльщик, прежде чем изогнуться и врезаться в корпус, затем оторвалась и погрузилась в воду, вспенившись, когда она перевернулась лицом вверх и пошла ко дну.

Мрачное лицо и протянутые руки пригласили Неделека присоединиться к нему. Морские водоросли запутались в его рогах.

Руки капитана так окоченели, что он почти не мог выпустить топор из своей хватки. Он позволил ему упасть в океан, где его почти беззвучно поглотили поднимающиеся волны.

Из последних сил, со свежими слезами, стекающими по его щекам, Капитан подошел и поднял хрупкое и изломанное тело Константа Петибона на руки. Он сбросил тело молодого человека через перила в объятия океана.

— Прости, мальчик, — прошептал он, — я должен был тебя послушать.

Неделек соскользнул на палубу и закрыл глаза, позволяя усталости поглотить его. Поднимающийся шторм поднимал волны, пока они не начали течь по палубе, медленно смывая кровь, которая застывала на дереве. Капитан по-прежнему ничего не предпринимал. Его команда была ослаблена болезнью. Туман не позволял определить их местонахождение. Только когда волны начали с большей силой обрушиваться на палубу, промочив его до нитки, капитан пошевелился и поднялся на ноги. Он отважился спуститься под палубу, чтобы повести свою лихорадочную и бредящую команду, одного за другим, в штормовую ночь. Они цеплялись или привязывали себя к такелажу для собственной безопасности. Даже если бы у них были свои ориентиры или кто-нибудь из них был бы здоровым человеком, было бы невозможно плыть против ярости океанских волн. Теперь их единственным выбором было переждать шторм, не будучи смытыми за борт.

Усиливающийся ветер наконец начал разгонять липкий туман, и капитан Неделек с ужасом понял, что они приближаются к суше. Его первым порывом была чистая радость. Он снова почувствует твердую землю под ногами. Он избавится от этого мерзкого корабля и его проклятия. Затем он увидел крутой подъем скал и то, как океан обрушивался на них, и понял, что они будут разбиты о скалы.

— Где Петибон? — крикнул Гордон, перекрывая шум океана. На виске у него багровели отметины от топора.

— Он пытался доплыть до берега, — солгал Неделек, — чтобы привести помощь.

Выражение лица Гордона было ошеломленным, и капитану пришлось отвести от него взгляд.

— Этот корабль — зло, — голос Гордона был чуть громче шепота над ветром, — он будет смертью для всех нас.

Скрежещущий хруст дерева о камень резко дернул их всех к веревкам, которые привязывали их к снастям. Один из матросов заплакал, но капитан не мог разглядеть, кто это был. Его собственное тело сотрясалось, как будто его парализовало, и он задавался вопросом, хватит ли у кого-нибудь из них сил пережить шторм. Корабль сильно накренился на одну сторону, когда прилив оттащил его от затопленной скалы, но палуба осталась накренившейся на левый борт, и мрачный крик Гордона:

— Корпус пробит. Мы набираем воду! — эхом отозвал его собственное ужасное осознание.

— Покинуть корабль, — прошептал он, а затем громче: — Всем покинуть корабль!

Неделек без колебаний присоединился к своим людям, отвязался от такелажа и бросился в холодное море. Он всегда считал, что капитан должен пойти ко дну вместе со своим кораблем, но у него не было намерения быть утащенным этим судном во тьму и смерть. Если он умрет, то намеревался умереть свободным от этого цепляющегося проклятия.

Они бились изо всех сил слабыми руками и дрожащими телами, Гордон первым добрался до скалы, достаточно высокой над волнами, чтобы служить временным убежищем. Он помогал вытаскивать других моряков из бурлящего, ревущего прибоя. Они все прижимались друг к другу, цепляясь за какое-то подобие тепла, наблюдая, как «Арден» накренился ближе к земле, прежде чем врезаться в скалы. Корабль разбился о зубчатую каменную стену, брошенный яростным океаном и разбившийся на темные плавники. Бревна разлетелись на части с визгом рвущегося дерева.

— Скатертью дорога, — прошептал капитан Неделек и почувствовал, как сильные пальцы Гордона сжали его руку в знак согласия.

Всю долгую ночь выла буря, а затем стихла, когда отлив отступил. Выжившие моряки съежились от холода. Наконец, ранним утром следующего дня, крик сверху со скал сообщил им, что их обнаружили. Человек, который помахал им рукой, ненадолго исчез, но затем вернулся с длинными веревками, чтобы спустить им еду и питье. Вскоре после этого появились другие мужчины.

Поев и убедившись, что его команда в безопасности, капитан Неделек позволил себе погрузиться в беспамятство. Он не просыпался до тех пор, пока не обнаружил, что завернут в теплые одеяла. Вскоре он обнаружил, что находится в одной из комнат гостиницы «Прайори Инн». Хозяин гостиницы был одним из тех, кто помог им выбраться из моря.

Мужчина, которого звали Джин Ричардсон, сообщил Аарону Неделеку, что его корабль был уничтожен, и что тело его погибшего человека выбросило на берег Грев-де-Лек.

— Его звали Констант Петибон, — сказал Неделек, садясь и принимая стакан воды из рук Джина, — он был хорошим человеком. Сын владельца. Я не знаю, как сообщу эту новость его отцу. Корабль… он был полностью уничтожен?

— Боюсь, что так, капитан. Ваш груз тоже потерян, мне очень жаль. Север Джерси имеет коварную береговую линию.

Неделек кивнул, скрывая облегчение от того, что «Ла Жозефина», или «Арден», как он стал думать о корабле, был уничтожен. Проклятый в создании. Проклятый в плавании. Разве не об этом пытался предупредить его суеверный капитан Теллер? Что ж, теперь он будет разорван на куски на дне океана, и ему больше никогда не придется ходить по его палубе.

— Однако есть одна вещь, — сказал Джин Ричардсон с полуулыбкой, — носовую фигуру выбросило на берег в пещере с открытым верхом под названием Ле-Кре-де-Вис. Это всего в двух шагах отсюда. Местные жители называют это место Дырой Дьявола. Чертовы дураки съезжаются со всех концов, чтобы посмотреть на эту штуку. У них даже есть скульптор, который приедет, чтобы поставить его на ноги и подпереть, как статую. Он весь день набивал мне карманы деньгами, когда все люди заходили выпить. Владелец земли говорит, что собирается взимать плату за то, чтобы люди могли ее увидеть.

Неправильно истолковав выражение лица Неделека, Джин Ричардсон запнулся:

— Хотя