— Мама сказала, все в порядке! — крикнул он, стоя спиной ко мне и пытаясь стряхнуть капли мочи со своих мокасин.

— Сомневаюсь, чтобы твоя мама хотела бы увидеть тебя писающим перед домом, — возразила я.

— Нет, ты ничего не знаешь! Моя мама разрешила мне, и моя мама распоряжается тобой, — с особой интонацией крикнул он. — И-и-и… если я захочу, мой отец уволит тебя!

Опять про увольнение…

Джуди вступила в разговор, незаметно подойдя к нам:

— О да, Сьюзи. Я сказала ему, что все в порядке. Мы спешим, и я не хотела, чтобы он возвращался.

Джошуа молча показал мне язык и пошел прочь.

Я махнула рукой. Надо добавить это к моему списку правил. Обозначим это — параграф 42, статья 12, раздел 6. «О домашнем распорядке»: детям разрешается испражняться во дворе перед домом, если мы опаздываем.

После сегодняшнего инцидента у дерева, сомневаюсь, что я когда-либо привыкну к подобному. Вчера мне казалось, что я многого достигла. Л сегодня случается что-то дикое. Моя работа здесь похожа на попытку развести в воде Metamucil[64] — никогда полностью не смешаешь. Я не могу добиться, чтобы дети доверяли мне или полюбили меня. Кармен советует, что лучше всегда соглашаться: «Хорошо, Джуди».

Возможно, я сделаю это своей новой мантрой. Хорошо, Джуди. Как бы мне хотелось поговорить с кем-нибудь! Мне нужны друзья здесь! Получение почты — единственный приятный момент за весь этот длинный день. Я люблю получать веселые открытки с новостями или последними событиями из дома. Свежие новости из Коттедж-Грув:

Футбольный стадион закрыт — наконец-то!

Открылся второй ресторан быстрого питания — «Тако тайм». На территории парковки крупнейшего гастронома — ну и ну!

Боб, отец Эмми, выиграл новый гриль для барбекю на Неделе открытых дверей для покупателей в «Би-Мартс»[65]. Теперь ему больше не нужна горючая жидкость и брикеты.

Примечание для себя: ты живешь в мировой столице развлечений, а самая главная новость твоей недели — услышать о том, что у отца твоей подруги появился новый гриль. Пора подумать о личной жизни. На самом деле мне необходима хоть какая-то жизнь.

Через пару дней позвонила Мэнди и сообщила, что хочет работать в Лос-Анджелесе. Выяснилось, что большинство жителей ее родного штата Монтана не нуждаются в подобного рода услугах. Я пришла в сильное волнение. Наконец-то выход из одиночества! Я рассказала о ней Джуди, дав блестящую характеристику ее способностям и человеческим качествам, и попросила ее подумать насчет того, чтобы порекомендовать Мэнди кому-нибудь из знакомых, кто нуждается в няне. Естественно, я не стала упоминать правило поведения «досчитай до десяти, прежде чем что-то сказать», которое рекомендовал ей отец.

Джуди сказала, что их добрые друзья, супруги Голдберг, как раз ищут няню. Лео Голдберг был главой кинокомпании, очень влиятельной персоной. Я сообщила Мэнди насчет этой работы, и не прошло и двух недель, как она приехала в Лос-Анджелес вместе со своей мамой (как когда-то это сделала я), чтобы пройти собеседование у них, а также в некоторых других семьях, которые подыскало для нее здесь агентство по трудоустройству.

После того как закончились все собеседования, Мэнди позвонила мне, чтобы посоветоваться. Она только что вернулась из Сан-Фернандо-Вэлли, где познакомилась с очень симпатичной женщиной и двумя ее прелестными детьми. Дама сообщила ей, что ее муж — актер. Однако к тому времени я уже знала секреты Голливуда. Я раскрыла Мэнди главный: множество людей здесь утверждают, что они актеры, хотя в действительности лишь пытаются чего-то добиться на этом поприще. Я предположила, что женщина, вероятно, преувеличила достижения своего супруга. Насколько мне известно, он поставщик провизии для определенного круга людей. Это было похоже на истину. Мэнди подтвердила, что семья в настоящее время занимается реконструкцией дома и в данный момент у них всего одна ванная комната.

Именно это я и имела в виду! Кто из крупных голливудских звезд смог бы обходиться только одной ванной комнатой? Или делить ее с няней? А кроме того, я была уверена, что никто из по-настоящему важных персон не станет жить в Вэлли.

Мэнди продолжала настаивать, что она поладила и с мамой, и с детьми и действительно хочет получить это место, но благодаря своей бесконечной мудрости мне удалось убедить ее согласиться на работу у Голдбергов, тогда мы могли бы жить по соседству.

— Просто позвони в агентство по трудоустройству и скажи, что ты отказываешься от предложения этого Костнера, кем бы он ни был.

(Да, Мэнди и я по-прежнему друзья. Спустя годы мы все еще смеемся над этим случаем, но она давно перестала спрашивать моих советов по поводу своей карьеры.)

Голдберги жили в Бель-Эйр, недалеко от Брентвуда. Я уже предвкушала, как часто мы сможем видеться. Самое лучшее во всем этом было то, что Элли, малышка, о которой должна была заботиться Мэнди, была всего на пару месяцев старше Брэндона. Их мамочки заявили, что будет здорово, если мы будем встречаться, чтобы дети играли вместе. Ура! Серьезная беседа! С подругой, которая разбирается в тонкостях нашей профессии!

С самого первого дня появления Мэнди в Лос-Анджелесе мы начали по телефону делиться историями. Позвонив в первый раз, она призналась, что находится в ужасном затруднении. У Голдбергов она работала пока только три дня.

— Сьюзи, могу я спросить тебя кое о чем?

— Конечно. Что случилось?

— Как ты питаешься?

— Что?

— То есть я хотела спросить, где ты это делаешь? Можешь ли ты поесть, если проголодаешься? Можешь ли ты взять то, что хочешь?

«Неужели это еще одна семья, которая вешает замок на холодильник?»

— Они не разрешают тебе есть? У тебя голос, как у умирающего от голода беженца. Когда ты ела в последний раз?

— Практически это действительно было три дня назад, — смутилась Мэнди. — Об этом как-то не зашло речи. У них есть служанка, которая также готовит, но мне не удалось толком поговорить с ней. Пока что они питались все это время вне дома. Здесь не так, как у вас, где есть Кармен и Делма, с которыми ты можешь вместе есть и общаться. Здесь все более официозно. Первый ее совет мне был — не называть ее Маргарет; для меня она миссис Голдберг. Не уверена, что ей понравится, если я начну хозяйничать на ее кухне.

Я перебила ее убедительной пламенной речью, эмоциональный заряд которой затем станет лейтмотивом наших последующих телефонных разговоров.

— Замолчи сейчас же! Ты не ела три дня? Немедленно отправляйся на кухню, открой холодильник и приготовь себе огромный толстый сандвич!

— Никто не показал мне кухню. Я буду чувствовать себя очень неловко, если пойду туда. А вдруг я съем что-то, предназначенное для особого случая?