грохочутъ, волны ревутъ. Сизые валы до облакъ поднимаютъ серебряные гребни. Разсыпались чайки по морю, глотаютъ казаки соленую воду… A старый гермекъ Длугошъ крутитъ сивый усъ:

— Это ничего. Море насъ не обидитъ, не выдастъ. Мы съ моремъ старые пріятели. Море не турка.

Навалился на руль — правитъ. Летитъ ладья, Христомъ осѣненная, торопятся за нею казачьи челны, черными тучами напираютъ сзади басурманскіе фрегаты, молніями брызжутъ съ бортовъ каленыя ядра…

— Постой! недолго вамъ палить, бисовы дѣти! — ворчитъ Длугошъ, a самъ все крѣпче и крѣпче налегаетъ на руль, гнетъ ладью къ сѣверо-востоку…

Земля! земля!.. Вотъ закипѣли уже впереди живымъ серебромъ сѣдые буруны…

— Эй, Длугошъ! Куда ты правишь! въ дребезги разнесутъ насъ камни пороговъ…

— Помалкивай, пане ксенже! не тебѣ учить стараго Длугоша, какъ ладить съ сердитымъ моремъ… Навались на весла, братья-атаманы! чтобы стрѣлами летѣли впередъ наши чайки!

Мчатся чайки — волну и вѣтеръ обгоняютъ. Не отстаютъ отъ нихъ турецкіе фрегаты. Взмыла волна и однимъ махомъ перенесла Потоцкаго черезъ бурунъ. Только днища заскрежетали о камни.

Замѣтили турки, что зарвались въ погонѣ и набѣжали на опасную мелизну, — да было ужъ поздно: не сдержать стало тяжелыхъ фрегатовъ; со всего размаха ударились они на подводные камни и осѣли на нихъ безполезными мертвыми грудами… По дощечкамъ расхлестала ихъ сердитая волна, во дну канули тяжелыя пушки, ни одинъ аскеръ не вышелъ живымъ на берегъ; потопъ паша со всей силой, какъ фараонъ въ Черномъ морѣ.

A Потоцкій выждалъ за буранами въ спокойной бухтѣ, пока уляжется волненье, и поплылъ себѣ дальше Днѣстровскимъ лиманомъ, славя Бога за свое спасенье. Доѣхалъ онъ до родного Браилова и съ великимъ почетомъ поставилъ Христа, выведеннаго изъ неволи, въ своей родовой часовнѣ. Тамъ стоитъ онъ и по сейчасъ — въ одинаковомъ почетѣ и y пановъ, и y хлоповъ, y католиковъ и православныхъ — и будетъ стоять, пока есть на то Его святая воля.

1896

Примечания

1

Этотъ случай разсказанъ мною въ очеркѣ «Между жизнью и смертью» (см. книгу «Сонъ и Явь»).

2

Владикавказъ.

3

Баринъ.

4

Двугривенный.

5

Попъ Иванъ таинственный глава какого-то азіатскаго теократическаго государства въ средніе вѣка. О немъ упоминаетъ Марко Поло. Власть его вошла въ пословицу. У Шекспира Бенедиктъ («Много шума изъ ничего») берется сходить къ попу Ивану за волоскомъ изъ его бороды, только бы не разговаривать, съ Беатриче.

6

Записана близъ Batti paglia. Мнѣ кажется, что въ сказкѣ этой — о похищеніи Мелинды — отразился, на средневѣковой ладъ, древній миѳъ о Прозерпинѣ… Авт.

7

Слышана авторомъ въ кіевской губерніи. Нѣкоторыми чертами она напоминаетъ популярную въ юго-славянскихъ земляхъ сказку о томъ, какъ турецкій султанъ отдарилъ русскаго царя.