– О господи! – взвизгиваю я. – Прости, прости!

Он резко выключает душ. Наверное, не слышит из-за воды.

Поворачивается спиной; замечаю это и вдруг понимаю, что пора перестать разглядывать тело за занавеской. Тоже поворачиваюсь спиной.

– А-а-а!.. – опять стонет он.

– Знаю. О господи, не так я представляла нашу встречу…

Морщусь. Прозвучало с излишним энтузиазмом.

– Ты… – начинает он.

– Я ничего не видела, – поспешно вру я.

– Хорошо. О’кей. Я тоже.

– Мне бы… Я жутко на работу опаздываю…

– Надо в душ?

– Ну…

– Я все.

По-прежнему стоим спинами. С опозданием минут на пять я заворачиваюсь в полотенце.

– Если ты не против…

– Э-э-э… Мне нужно полотенце.

– О, конечно. – Снимаю его полотенце с крючка и протягиваю в сторону душевой.

– Закрой глаза!

Оторопело закрываю глаза.

– Закрыла! Закрыла!

Он берет полотенце.

– Хорошо. Можешь открыть.

Леон выходит из душа. Сейчас вид вполне приличный, хотя все равно прикрыто немного. Видна вся грудь, например. И частично живот.

Леон сантиметров на пять выше меня. Густые кучерявые волосы топорщатся даже мокрые, на плечи с них капает вода. Тонкие черты лица, темно-карие глаза, на несколько тонов темнее, чем кожа; мимические морщины около губ, уши немного оттопырены, как будто привыкли к такому положению, потому что Леон все время убирает за них волосы.

Он поворачивается и протискивается к выходу. Двигается аккуратно, но для двоих здесь мало места, и он все-таки задевает мою грудь теплой спиной. Я вдыхаю, позабыв про похмелье. Несмотря на кружевной лифчик и полотенце, по коже бегут мурашки, а в животе, где обычно обитают все лучшие чувства, разливается тепло.

Оглядывается на меня через плечо. Напряженный, полувзволнованный-полулюбопытный взгляд, от которого становится еще жарче. Ничего не могу с собой поделать. Когда поворачивается к двери, бросаю взгляд вниз.

Он что… Да, похоже…

Нет, не может быть. Наверное, полотенце так перекрутилось. Леон закрывает за собой дверь, и я приваливаюсь спиной к раковине. Последние две минуты были настолько неловкими, что я без конца повторяю «о господи» и прижимаю ладони к глазам. Похмелье от этого легче не становится. Оно стремительно вернулось, когда голый мужчина ушел из ванной.

Господи. Мне жарко и стыдно. По коже мурашки, тяжело дышать. Черт, я же возбуждена! Вот не ожидала… Как это вообще возможно в такой ситуации? Я, взрослая женщина, не могу спокойно посмотреть на голого мужчину?! Видимо, потому что давно не было секса. Чисто физиологическая реакция, вроде того, как запах бекона вызывает слюноотделение, или когда берешь на руки чужого младенца, хочется бросить карьеру и срочно размножаться.

Охваченная внезапным ужасом, я оборачиваюсь и вытираю запотевшее зеркало, смотрю на свое бледное, осунувшееся лицо. Помада въелась в сухую кожу губ, тени и подводка размазались, вокруг глаз – черные пятна. Точно малявка, добравшаяся до маминой косметички.

Катастрофа! Хуже просто некуда! Я выгляжу кошмарно, а он – потрясающе. Вспоминаю день, когда нашла его в «Фейсбуке» – тогда он показался невзрачным. Как я не заметила?.. Господи, чего я дергаюсь? Это же Леон! Сосед по комнате. Леон, у которого девушка…

Итак, срочно в душ и – на работу. С гормональным всплеском и неловкой квартирной ситуацией разберусь потом.

О господи! Опаздываю!

А-а-а…

Лежу навзничь на кровати, обездвиженный кошмарным стыдом. Не могу думать мыслями. Единственный звук, который адекватно передает мой ужас – это «а-а-а-а-а!».

Кей говорила, что Тиффи непривлекательна. А я поверил! Или… или…

Собственно, даже не думал. Но господи. Она как… А-а-а-а-а…

Нельзя выпускать полуголую женщину на мужчину, принимающего душ. Нельзя. Несправедливо.

Не могу сопоставить эту, в красном белье, с той, кому пишу записки и после которой убираю квартиру. Просто никогда бы не…

Звонит телефон. Аппарат на кухне. Так что шансы снова наткнуться на Тиффи высокие.

Выхожу из ступора и встряхиваюсь. Разумеется, надо ответить. Это Ричи, больше некому. Бросаюсь из спальни, крепко придерживая полотенце на поясе, и нахожу телефон на буфете под кучей шапок от мистера Прайора; снимаю трубку и несусь обратно в спальню.

Я: Привет!

Ричи: Что случилось?

Испускаю стон.

Ричи, настораживаясь: Что стряслось?

Я: Нет-нет, все хорошо. Просто увидел Тиффи…

Ричи, повеселев: Да ну! И как? Ничего?

Снова стон.

Ричи: Да! Я так и знал!

Я: А не должна быть! Кей говорила… Я думал, что нет!

Ричи: Она чем-то похожа на Кей?

Я: В смысле?

Ричи: Кей считает красивыми только тех, кто похож на нее.

Морщусь, но понимаю, о чем он. Из головы не идет образ Тиффи: взлохмаченные со сна рыжие волосы, светло-коричневые веснушки на бледной коже, присыпавшие, точно пыльца, руки и грудь, красный кружевной лифчик, возмутительно идеальная грудь.

А-а-а-а-а…

Ричи: Где она сейчас?

Я: В душе.

Ричи: А ты?

Я: Прячусь в спальне.

Пауза.

Ричи: Ты, надеюсь, понимаешь, что она сейчас туда придет?

Я: Черт!

Резко выпрямляюсь. Судорожно ищу одежду. Повсюду только вещи Тиффи. На полу – платье с расстегнутой молнией.

Я: Погоди, надо одеться.

Ричи: Постой, что?

Кладу трубку на кровать, натягиваю трусы и спортивные штаны. С ужасом понимаю, что при этом отклячиваюсь задом к двери. Нахожу старую майку, напяливаю и выдыхаю.

Я: Так, хорошо. Наверное, лучше в кухне? Туда точно не заглянет. А потом пересижу в ванной, пока не уйдет.

Ричи: Что, черт возьми, произошло? Почему ты голый? Вы трахались, братец?

Я: Нет!

Ричи: Спокойно, спокойно. Вопрос вполне логичный.

Бегу на кухню и забиваюсь за холодильник.

Я: Столкнулись в ванной.

Ричи смеется утробным смешком, от которого я невольно улыбаюсь.

Ричи: Голая?