Но дело было не в этом – в первом же зале вповалку лежала моя доблестная армия грабителей. Хорошо еще успели подстелить одеяла, которые предусмотрительно принесли заранее. Устали ребята, почти полтора суток работали как заведенные, сменяясь только иногда на еду и чуть передохнуть. Теперь мощный хоровой храп разносился по коридору, совершенно не мешая никому. Можно и взрывы устроить, никто бы не пошевелился.

Мимо меня прошел походкой лунатика вернувшийся Черный нос, выбрал свободное место и улегся в общую кучу. Что-то он пробурчал при этом – не то пожелал спокойного отдыха, не то послал на все восемь сторон, чтобы не мешал, – я не расслышал, но уточнять не стал. Героям положены маленькие послабления. Сегодня. Завтра он у меня попрыгает. Порядок на складах придется наводить долго и тщательно.

– Вот скажи, – встречая меня у машины и демонстрируя баллончик, поинтересовался Рафик, – зачем нам нужен освежитель воздуха? У нас что, собственного замечательного кислорода, даже с запахом леса, мало? Выйдешь из дома – вот он лес, растет и замечательно пахнет.

– Если не найдем ему хоть какое-то применение до конца года, я тебе отдам тысячу единиц с жизняка, а найдем – ты мне.

– Не пойдет, пустишь на жесть, а это не по назначению.

– В таком случае в следующий раз ты пойдешь лично проверять, что везти, а что нет. Будешь заменять кладовщика.

– Значит, будет и следующий раз! – довольно воскликнул Рафик. – Слово есть слово, теперь без меня не пойдете.

– Устал я от тебя, – грустно сказал я, – почти двое суток рядом сидели, так никак успокоиться не можешь. Иди домой, надоедай жене. Все равно с утра здесь порядок наводить будем, а лишние болтуны не требуются.

– Уже пошел, – покорно отвечает, ставя баллончик на пол. – Посмотри, какой я послушный и не даже не дожидаюсь момента, когда ты начнешь применять свой любимый способ воспитания.

– Можно подумать, – обиделся я, – что я так часто кого-то пороть посылаю. Тем более таких, как ты, не входящих в Клан. Вас исключительно по карману бью за разные нарушения.

– Зачем сам? У тебя на это имеется Старшая с Хищниками, а некоторых из моих соседей стоило бы и выпороть, я не возражаю. Естественно, – подмигнул Рафик, – о присутствующих не говорят. Нас нельзя, мы хорошие. Впрочем, ты прав. Пойду я домой и нормально высплюсь. Код на воротах тот же? Бывай! – Он повернулся и пошел в сторону выхода.

Я подождал, пока он уйдет подальше, зашел в соседнее помещение, завернул за штабель ящиков и присел, протягивая руку. Игорь появился как всегда ниоткуда, солидно пожал ладонь и уселся на стоявший прямо на дороге ящик. Совсем он не был похож на домовых. Никакой шерсти, по которой хочется погладить умиляясь. Вполне человеческий вид, как у ребенка лет девяти, только голова лысая абсолютно и глаза совсем не детские.

Одет всегда в кепку и в сшитый по заказу комбинезон – и непременно из «Ткани». Что-что, а ценит себя весьма высоко. Ноги, кстати, босые. Предлагал я ему сделать обувь – отказывается. По некоторым местам, говорит, лучше ходить, чувствуя пол. Вот где такие места – не представляю. Пол в подземелье каменный, разве что в каких-то вентиляционных трубах. Пальцы у него на ногах ненормально длинные, почти как у обезьяны, и, похоже, способны хвататься за выступы.

На поясе всегда висят какие-то инструменты, большинство из которых сам Игорь и делал, только парочку по его чертежам, следуя объяснениям, пришлось варганить в мастерских. А для чего они нужны, он не объясняет. И никто толком не понимает. Отдельные функции вроде известны, но вместе ерунда какая-то.

Кто бы мне еще сумел объяснить, откуда я всегда знаю, где его найти и как он меня зовет. Общаться с остальными Игорь категорически не желает, делая исключение только для Летчика, в его клоунском обличии. Казалось бы, должен, наоборот, плевать на него свысока, все-таки странноватый тип Летчик. А они оживленно общаются, правда, о чем, оба помалкивают. Я подозреваю, что просто нашли друг друга два одиночества. Хочется побеседовать на равных, не строя из себя незаменимую личность.

– Ешь, – сказал он мне, протягивая лепешку с мясом.

– Вроде это моя обязанность – тебя кормить, – с благодарностью принимая еду, сказал я. – Где ты хоть готовишь? Давно подозреваю, что есть помещения, о которых мне неизвестно.

– Ничего, – серьезно отвечает, – не обеднею, – так и не ответив, где у него кухня располагается. – Таскают мне и без тебя вполне достаточно. Удивляются зачем, но оставляют в шкафчике. А если уж очень понадобится, – без улыбки сообщил, – так я и со склада могу взять. Совсем не сложно. Хотя, должен сказать, хозяин из тебя паршивый. Твое место здесь, а тебя вечно нет.

– Да зачем я тебе? – удивился я, чуть не подавившись. – Сам все делаешь, порядок поддерживаешь, меня не спрашиваешь, что требуется, а что нет, да и знаешь лучше меня, что нужно. Даже вон инструменты свои сам сделал, а я понятия не имею, для чего они предназначены.

– Хозяин не должен понимать, хозяин должен быть, – невразумительно ответил Игорь.

– Объясни, – попросил я. – Никогда не имел дело с таким, как ты, раньше. Тебе что-то нужно? Ну, мое постоянное присутствие, например… Может, ты эмоциями какими кормишься, или тебе просто тепло необходимо? Нам, оборотням, когда настроение плохое, очень контакт помогает. Такой общий эмоциональный фон. И общий запах стаи тоже. Мне всегда проще понять, кто болен, а кто просто не в настроении, когда рядом.

– Нас когда-то сделали обоих, – помолчав, сказал Игорь. – Только есть большая разница. То, что можно назвать свободой воли. Ты способен плюнуть на все и уйти в другое место. Мне это не дано. Я как бы приставка к механизмам – живая, думающая, но не способная что-то изменить. Вроде этих ваших компьютеров. Мало того, еще и бессмертная приставка. Это тело может умереть, но память сохранятся, если у меня будет потомок. Все, что я знаю, перейдет к нему. Когда-то была поставлена задача обеспечить военную базу ремонтником – ее и выполнили. Тот, кто меня создал, был гений. Он давно в пыль превратился, а я все тот же. Непорядок в подземелье я ощущаю практически как неудобство телесное. Ты ж не будешь ходить с натертой ногой? Или ботинок снимешь, или хотя бы пластырь налепишь. Вот и я исправляю неполадки. Что-то умудрились вбить мне в мозги, что изменить нельзя. Я ведь не получил… хм… воспитания, родился уже практически копией Игоря-оригинала, унаследовав его память и навыки. Поэтому я должен работать в постоянной связке с хозяином. Я поддерживаю порядок, он меня кормит… хм… развлекает и снабжает необходимыми для работы материалами. Не могут несколько… хм… разумных способных от меня что-то требовать. У каждого свое понятие, что важнее, вот и придумали такое… хм… закрепление. От крови кого я родился – на того и срабатывает. Собственно, сам прекрасно знаешь. Это необратимо. Я, конечно, могу сменить хозяина (в случае его естественной смерти, например), но только на ближайшего родственника. И никак иначе. Нравится тебе или нет, но ты теперь привязан к этому подземелью точно так же, как я. Во всяком случае… хм… пока твои дети не подрастут достаточно.