Отделение рейнджеров капитана Чеки добралось до последней опушки на краю леса вскоре после полудня по местному времени, закончив смертельно изматывающий переход по снегу и размокшей земле. Внизу виднелась узкая дорога. Эта часть города, подумал Чека, является, по-видимому, чем-то вроде летнего курорта. Площадки для стоянки автомобилей у местного отеля были пустыми, хотя на одной стоял микроавтобус. Капитан достал из кармана телефон сотовой связи и нажал кнопку быстрого набора номера.

– Алло?

– Сеньор Номури?

– А-а, Диего! Я жду тебя с самого утра! Ну, как прогулялись на лоне природы? – послышался смешок.

Чека приготовился ответить, но в этот момент фары микроавтобуса дважды мигнули. Через десять минут рейнджеры разместились внутри. Там их ждал горячий кофе и они смогли переодеться. Спускаясь вниз по крутой горной дороге, оперативник ЦРУ прислушивался к включенному радиоприемнику, и рейнджеры обратили внимание на то, как успокаивается его лицо. Прошло некоторое время, прежде чем рейнджеры смогли последовать его примеру.

* * *

Капитан Сато совершил еще одну образцовую посадку в международном аэропорту Нарита, недалеко от Токио, причем проделал это совершенно автоматически, не задумываясь над своими движениями, даже не услышав поздравления второго пилота, когда авиалайнер катился к зданию терминала. Совершенно спокойный внешне, пилот испытывал полную пустоту внутри и двигался, словно робот. Второй пилот не вмешивался, надеясь, что привычная операция посадки самолета каким-то образом утешит его капитана. У него на глазах Сато вырулил к вытянувшемуся пассажирскому коридору и снова остановил авиалайнер у входа в него с точностью до миллиметра. Меньше чем через минуту двери открылись, и пассажиры начали покидать самолет. В окнах терминала виднелись лица… главным образом жен и детей, встречающих мужчин, совсем недавно улетевших на Сайпан, чтобы стать гражданами этого острова и проголосовать за его присоединение к Японии. Но это в прошлом. Теперь они спешили вернуться домой, и семьи встречали их, словно им угрожала раньше серьезная опасность, а теперь они опять оказались там, где им и надлежит находиться. Второй пилот недоуменно покачал головой, удивляясь абсурдности ситуации и, даже не заметив, что лицо Сато, словно высеченное из камня, ничуть не изменилось. Через десять минут экипаж покинул самолет. Пройдет несколько часов, и запасной экипаж поведет его на Сайпан, чтобы продолжить исход японских граждан.

Внутри терминала они увидели пассажиров, в нервном ожидании выстроившихся для посадки на другие рейсы, многие из них уткнулись в вечерние газеты, только что доставленные в киоски аэропорта.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ГОТО ПАЛО, гласили крупные заголовки, КОГА ФОРМИРУЕТ НОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО.

У ворот на международные рейсы пассажиров было меньше обычного. Европейские бизнесмены продолжали покидать Японию, но теперь они с любопытством смотрели по сторонам, часто с улыбками поглядывая на японцев, прилетевших с Сайпана. Их мысли были очевидными, особенно у тех, кто вылетали на восток, возвращаясь в Америку.

Сато тоже обратил на это внимание. Он остановился, посмотрел на автомат, в котором лежали вечерние газеты, но ему было достаточно прочитать один заголовок, чтобы понять смысл происшедшего. Затем он перевел взгляд на иностранцев, ожидающих объявления о начале посадки, и пробормотал: «Гайджин…» Это было единственным словом, не относящимся к управлению самолетом, произнесенным им за последние два часа. Сато повернулся и молча пошел к своему автомобилю. Может быть, он поспит и успокоится, подумал второй пилот, садясь в свою машину.

* * *

– Разве мы не должны вернуться обратно и…

– Зачем, Динг? – пожал плечами Кларк, опуская в карман ключи после тридцатиминутной поездки по южной части острова. – Иногда лучше дать событиям развиваться самим по себе. Мне кажется, сынок, сейчас дело обстоит именно так.

– По-твоему все кончилось? – спросил Пит Барроуз.

– А ты посмотри по сторонам.

Истребители продолжали кружить над островом. Только что закончили убирать обломки с аэродрома Коблер-Филд, однако военные самолеты не переместились в гражданский аэропорт, дорожки которого были заняты пассажирскими авиалайнерами. Батареи «пэтриот» к востоку от жилого района продолжали нести боевое дежурство, но солдаты, не занятые в фургонах управления, стояли вокруг маленькими группами и разговаривали, вместо того чтобы заниматься приготовлениями к отражению возможной атаки. Местные жители проводили шумные демонстрации в различных частях острова, и никто их не разгонял и не арестовывал. В некоторых случаях японские офицеры в сопровождении вооруженных солдат вежливо просили демонстрантов не приближаться к военным объектам, и местное население благоразумно прислушивалось к их предупреждениям. Во время поездки по острову Кларк и Чавез стали свидетелями нескольких инцидентов, и во всех случаях ситуация была одинаковой: солдаты казались не столько озлобленными происходящим, сколько испытывали смущение. Все это отнюдь не походило на поведение войск, готовящихся вступить в бой, подумал Джон, но еще более важным было то, что офицеры удерживали солдат, не давая им переступать рамки дозволенного. Причина этого была очевидной: наверняка сверху поступил строгий приказ держать ситуацию под контролем.

– Значит, конфликт исчерпан? – спросил Ореза.

– Если не случится ничего непредвиденного, Португалец.

* * *

Закончив формирование правительства, премьер-министр Кога сразу пригласил американского посла Чарлза Уайтинга. Назначенный на этот пост по политическим соображениям, Уайтинг пережил четыре тревожных недели, полных напряжения и опасности. Он сразу заметил, что охрана вокруг здания посольства США сократилась наполовину. Посольский автомобиль по пути к зданию японского парламента сопровождал полицейский эскорт. Когда он прибыл ко входу для почетных посетителей, там его ждала толпа фотокорреспондентов и тележурналистов, но их не подпускали близко. Посла встретили два только что назначенных министра и проводили внутрь здания.

– Спасибо, господин Уайтинг, что вы смогли так быстро приехать.

– Господин премьер-министр, я искренне благодарен вам за приглашение. – Они обменялись рукопожатиями, и это, понимали оба, ознаменовало конец напряженных отношений между их странами, хотя предстояло обсудить множество проблем.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не имел никакого отношения к происшедшему… Уайтинг поднял руку.

– Извините меня, сэр. Да, я знаю это и хочу вас заверить, что такой же точки зрения придерживается и мое правительство. Нам не нужно говорить о доброй воле каждой из сторон. Наша встреча, – закончил посол, – наглядное доказательство этого.

– Итак, какова позиция вашего правительства?

* * *

Ровно в девять утра лимузин вице-президента Эдварда Келти въехал в подземный гараж Государственного департамента. Агенты Секретной службы провели вице-президента к лифту для почетных посетителей, который поднял его на седьмой этаж. Там его встретил один из личных помощников Бретта Хансона и проводил к двойным дверям кабинета государственного секретаря.