– На ужине, перед вылетом Джека в Москву? – Трент отпил глоток белого калифорнийского вина. – В тот раз он организовал бегство из Москвы председателя тогдашнего советского КГБ.

– Что?

– Расскажи нам, Эл, у нас много времени, – попросил Дарлинг. Его жена, Энн, тоже сгорала от нетерпения. Трент закончил повествование через двадцать минут, рассказав присутствующим о нескольких старых происшествиях, несмотря на неодобрительное выражение на лице Джека.

– Вот какой у вас муж, доктор Райан; – заметил президент, когда Трент замолчал.

Теперь Джек не сводил взгляда с конгрессмена. Что последует дальше?

– Джек, наша страна нуждается в тебе снова, теперь в последний раз, и после этого мы отпустим тебя, – произнес Трент.

– А именно? – Господи, только не пост посла, обычная почетная ссылка для высокопоставленного чиновника, подумал Райан. Дарлинг поставил бокал на стол.

– Джек, моя главная задача в течение девяти следующих месяцев будет заключаться в том, чтобы стать избранным на новый срок. Предстоит тяжелая предвыборная кампания, и на нее уйдет много времени, даже при самых благоприятных обстоятельствах. Ты нужен мне в моей команде.

– Сэр, но я уже…

– Джек, я предлагаю тебе пост вице-президента, – невозмутимо произнес Дарлинг. В зале воцарилась тишина. – Как ты знаешь, с сегодняшнего дня эта должность стала вакантной. Пока я не принял решения, кто станет моим вице-президентом на второй срок, и не настаиваю на том, чтобы ты занимал этот пост больше чем… одиннадцать месяцев? Подобно тому как Рокфеллер был вице-президентом при Джерри Форде. Мне нужен человек, пользующийся всеобщим уважением, кто мог бы заниматься государственными делами в мое отсутствие. Это должен быть человек, хорошо разбирающийся в международной обстановке, кто мог бы навести порядок во внешнеполитических делах нашего государства. Кроме того, – добавил он, – я знаю, что тебе хочется уйти с государственной службы. Ты сделал достаточно много. А после пребывания на посту вице-президента ты уже не сможешь занимать никакой должности в правительстве.

– Одну минуту, – прервал его Джек. – Но ведь я даже не в вашей партии.

– Когда готовился проект американской Конституции двести лет назад, предполагалось, что пост вице-президента займет тот, кто проиграет в президентской гонке, а следовательно, принадлежит к оппозиционной партии. Джеймс Мэдисон и остальные отцы демократии исходили из того, что патриотизм должен восторжествовать над партийной принадлежностью. Правда, они ошиблись, – признал Дарлинг. – Но в данном случае, Джек, я ведь знаю тебя. Я не собираюсь использовать тебя в качестве политика. Тебе не придется произносить речи, пожимать руки и целовать младенцев.

– Никогда не бери в руки ребенка, чтобы поцеловать его, – предостерег Трент. – Он обязательно срыгнет на тебя, и кто-нибудь неминуемо сфотографирует этот момент. Если уж хочешь поцеловать ребенка, пусть он остается на руках у матери. – Этот разумный совет опытного политического деятеля несколько разрядил атмосферу.

– Твоя работа будет заключаться в том, чтобы должным образом организовать деятельность Белого дома, заниматься проблемами национальной безопасности и помогать в решении внешне политических вопросов. А потом ты станешь свободным человеком, Джек, раз и навсегда, и никто не сможет пригласить тебя обратно на службу, – пообещал Дарлинг.

– Боже мой, – в голосе Кэти прозвучала надежда.

– Ведь вы хотели этого, доктор Райан, правда? Кэролайн кивнула.

– Да. Но… но я совсем не разбираюсь в политике.

– Счастливая! – заметила Энн Дарлинг. – Как бы мне хотелось быть на вашем месте!

– Но моя работа…

– Вы будете по-прежнему ею заниматься. Кроме того, вместе с этой должностью ваша семья получает отличный дом, – добавил президент. – К тому же временно. – Он повернул голову к Райану. – Что скажешь, Джек?

– Почему вы считаете, что меня утвердят на этом посту?

– Этим уж займемся мы, – уверенно заявил Трент. По его голосу было ясно, что вопрос предрешен.

– И вы не будете настаивать, чтобы я…

– Даю слово, – торжественно произнес президент. – Все твои обязательства кончаются в будущем январе.

– А как относительно того, что ведь на посту вице-президента я стану президентом Сената и в случае равного количества голосов мой голос…

– Думаю, мне следует сказать, что я буду говорить тебе, как голосовать – да, буду, но я знаю, что ты все равно станешь голосовать так, как велит тебе твоя совесть. Это не явится причиной разногласий между нами. Между прочим, если бы я не был уверен в твоей способности самостоятельно принимать решения, то не сделал бы этого предложения.

– К тому же в ближайшем будущем на повестке дня нет вопросов, которые могут потребовать твоего решающего голоса, – заметил Трент. Об этом уже говорили накануне.

– Мне кажется, что нам следует уделить больше внимания укреплению вооруженных сил страны, – сказал Джек.

– Если ты выдвинешь такое предложение, я включу его в проект бюджета на будущий год. В этом вопросе ты преподал мне наглядный урок, и может понадобиться твоя помощь, чтобы убедить Конгресс в необходимости подобных мер.

– Они прислушаются к твоему мнению, Джек, – заверил его Трент.

Боже мой, подумал Райан, жалея теперь, что слишком приналег на вино. Как и следовало ожидать, он посмотрел на жену. Их взгляды встретились, и она кивнула. Ты уверена? – сказал его взгляд. Она снова кивнула.

– Господин президент, принимая во внимание условия сделанного мне предложения и только до конца срока вашего пребывания на этом посту, я согласен.

Роджер Дарлинг дал знак агенту Секретной службы – она передаст Тиш Браун, что можно готовить пресс-релиз для утренних газет.

* * *

Ореза поднялся на борт своей яхты впервые с того момента, как Барроуз поймал и доставил на берег первого тунца. Они вышли в море до рассвета, и, когда стемнело, инженер вернулся в порт с еще одним удачным уловом, а потом отправился в аэропорт и вылетел в Гонолулу рейсом авиакомпании «Континентал». После выхода на работу сослуживцы услышат немало интересного – и не только о рыбной ловле, – но он не скажет ни слова о снаряжении, выброшенном шкипером за борт, как только берег скрылся из виду. Было так жалко выбрасывать фотоаппараты и дорогие осветительные приборы, но Барроуз пришел к выводу, что на то есть какая-то весомая причина.

* * *

Кларку и Чавезу все еще под прикрытием документов русских журналистов удалось пробиться на рейс авиалайнера «Джал», вылетающего в токийский аэропорт Царита. В самолете они увидели хорошо одетого мужчину в наручниках и под охраной вооруженных офицеров. С расстояния в двадцать футов, когда арестованного вели в салон первого класса, Динг Чавез посмотрел в глаза человека, приказавшего убить Кимберли Нортон. На мгновение он пожалел, что у него нет пистолета или хотя бы ножа. Через два долгих часа они прибыли в Японию и тут же перешли в международный терминал. Для них были забронированы места первого класса на самолете авиакомпании «Джал» до Ванкувера, откуда они полетят в Вашингтон уже на американском самолете.