– У него сильное кровотечение, король Регал, но мы можем это остановить.

Кто-то надавил на мою бровь. К моим потрескавшимся губам поднесли чашку разведенного водой вина и влили его мне в рот. Я поперхнулся.

– Вы видите, он жив. Я бы оставил его на сегодня, ваше величество. Сомневаюсь, что он будет в состоянии отвечать на какие-нибудь вопросы до завтра. Он просто потеряет сознание, – спокойно высказал свое мнение профессионал. Кто бы он ни был, он снова положил меня на пол и ушел.

Спазм сотряс меня. Скоро будет припадок. Хорошо, что Уилл ушел. Не думаю, что я смог бы удерживать стены моей защиты во время припадка.

– Унесите его, – приказал Регал разочарованно. – Сегодня я просто зря потратил время. – Ножки его кресла царапнули по полу, когда он вставал. Я слышал стук его сапог, когда он выходил из комнаты.

Кто-то схватил меня за ворот рубашки и рывком поставил на ноги. Я не мог даже кричать от боли.

– Глупый кусок дерьма! – зарычал он. – Ты уж лучше не помирай! Я не собираюсь получать кнут из-за тебя.

– Вот уж это угроза, Верт! – бросил кто-то насмешливо. – А что ты с ним сделаешь, если он все-таки помрет?

– Заткнись! Это твою задницу обдерут до костей, так же как и мою. Давай вытащим его отсюда и вычистим все это.

Подземелье. Пустая стена. Они оставили меня на полу, лицом от двери. Почему-то это показалось мне несправедливым. Мне придется совершить тяжкую работу и перевернуться только для того, чтобы посмотреть, не оставили ли они мне воды. Нет, это слишком сложно.

Теперь ты идешь?

Я правда хочу, Ночной Волк. Но я не знаю как.

Изменяющий, Изменяющий, брат мой! Изменяющий.

Что это?

Ты молчал так долго. Теперь ты идешь?

Я… молчал?

Да. Я думал, ты умер. Я не мог достать тебя.

Припадок, наверное. Я не знал, что это случилось. Но теперь я здесь, Ночной Волк. Теперь я здесь.

Тогда иди ко мне. Спеши, пока не умер.

Сейчас. Давай постараемся.

Я пытался придумать причину, чтобы этого не делать. Я знал, что должна быть причина, но не мог вспомнить. Изменяющий, сказал он. Мой собственный Волк называет меня так же, как шут или Чейд. Хорошо. Время изменить все для Регала. Самое меньшее, что я мог сделать, – это убедиться в том, что умру до того, как Регал сломает меня. Если я должен пойти ко дну, то сделаю это один. Я не впутаю в это никого другого. Я надеялся, что герцоги захотят осмотреть мое тело.

Понадобилось много времени, чтобы поднять руку к груди. Мои губы потрескались и распухли. Зубы в деснах болели. Но я поднес к губам рукав рубашки и нашел крошечный комочек пилюли. Я раскусил ее и стал сосать. Через мгновение сок каррима наполнил мой рот. Это не было неприятно. Острый вкус. По мере того как трава притупила боль у меня во рту, я смог жевать рубашку сильнее. Как это ни глупо, я старался беречься от иглы дикобраза. Я не хотел, чтобы она вонзилась мне в губу.

Это и правда больно.

Я знаю, Ночной Волк.

Иди ко мне.

Я стараюсь. Дай мне время.

Как человек покидает свое тело? Я пытался думать о себе только как о Ночном Волке. Тонкий нюх. Лежу на боку, старательно выгрызаю комки снега, налипшие между пальцами. Я ощутил запах снега и собственных лап, когда вылизывал их. Я поднял глаза. Наступал вечер. Скоро будет хорошее время для охоты. Я встал, отряхнулся.

Правильно, – подбодрил меня Ночной Волк.

Но все еще оставалась нить. Смутное ощущение окостенелой боли в теле на холодном каменном полу. От одной мысли об этом оно стало более реальным. Судорога пробежала по телу, сотрясая кости и зубы. Наступал припадок, на этот раз сильный.

Внезапно все стало очень просто. Такой простой выбор. Покинуть то тело взамен на это. Оно все равно уже плохо работает. Застряло в клетке. Нет смысла сохранять его. Нет смысла вообще быть человеком.

Я здесь.

Я знаю. Давай охотиться.

И мы стали охотиться.

Есть чистота в жизни, когда ты только охотишься, спишь и ешь. В конце концов, ничего кроме этого по-настоящему никому и не нужно. Мы бежим одни, мы, волки, и ни в чем не нуждаемся. Нам не нужна оленина, когда есть кролик, и мы не завидуем воронам, которые приходят подбирать наши объедки. Иногда мы вспоминаем другое время и другую жизнь. Когда это так, мы не понимаем, что же в ней было такого важного. Мы не убиваем того, кого не можем съесть, и не едим того, кого не можем убить. Сумерки и рассветы – лучшая пора для охоты, а прочее время годится для сна. Все остальное не имеет значения.

Для волков, как и для собак, жизнь течет быстрее, чем для людей, если мерить ее днями и сменой времен года. Но в два года щенок волка делает все то, что человек умеет в двадцать. Он достигает полного роста и силы, он учится всему, что необходимо ему, чтобы стать охотником, найти себе пару или стать вожаком. Свеча его жизни горит быстрее и ярче, чем у человека. В десять лет он делает все то, на что человеку требуется в пять или в шесть раз больше времени. Год волка – это десять лет человека. Время щедро, когда живешь в настоящем. Итак, мы знали ночи и дни, голод и насыщение. Простые удовольствия и сюрпризы. Поймать мышь, подбросить ее и проглотить, щелкнув зубами. Так хорошо! Испугать кролика, преследовать его, когда он уворачивается и кружит, а потом внезапно набрать скорость и схватить в вихре снега. Встряхнуть его, сломав шею, а потом лениво есть, вспоров брюхо и обнюхав горячие внутренности, наслаждаясь жирным мясом и хрумкая тонкой хребтиной. Насыщение и сон. И пробуждение для новой охоты.

Гнаться за оленихой по замерзшему пруду, знать, что не можешь убить ее, но наслаждаться охотой. Она бежит, а мы кружим, кружим, кружим, и она стучит копытами по льду и выбирается на землю, слишком уставшая, чтобы убежать от зубов, рвущих ее сухожилия, и клыков, смыкающихся на ее горле. Есть до отвала, не один, а два раза обгладывая кости. Приходит шторм и вынуждает нас уйти в логово. Спать, уютно устроившись, укрыв нос хвостом, пока ветер сыплет снаружи ледяным дождем и снегом. Проснуться при бледном свете, пробивающемся сквозь отверстие в снегу. Выбраться наружу, чтобы понюхать чистый холодный день, который подходит к концу. На оленихе все еще есть мясо, замерзшее, сладкое и вкусное, готовое, чтобы его вырыли из-под снега. Что может быть более удовлетворяющим, чем мысль о ждущем тебя мясе?