Ученица у доски прервала монолог, с опаской посмотрела на Валю. Носов в раздумье огладил бороду:

— Можно.

Валуева кивнула учителю в знаке благодарности. И безапелляционно спросила:

— Тупицына, какой государственный язык в Австралии?

Ученица у доски расслабилась. Валуева известна своим зловредным поведением по отношению ко всем, на кого она обращает внимание. Но сейчас, похоже, её интересует только данный вопрос! Интернета под рукой нет, а Вальке срочно вздумалось узнать, любопытство гложет… Да не проблема, самой любопытно выступить в роли Интернета:

— Государственный язык в Австралии – австралийский, — сказала Тупицына.

— Дура ты дурацкая! – визгливо крикнула Валуева на весь класс. – Ты не Тупицына, а тыы… мегаТупицына!..

9 «Б» сжался, холодеющий страх заполнил школярские головы. Валя разозлилась не на шутку! Внезапно и сразу. Она всегда так злится. И важно не попадаться под её взгляд, тогда пронесёт… Тупицына мгновенно вспотела всем своим юным телом!.. Носов мужественно оттянул взгляд Валуевой на себя:

— Что такое, Валя? – строго молвил учитель, мня бороду. – Если есть претензия, то предъяви её мне.

— Я веду себя тихо, как мышка, — зевнула Валуева.

— Мышки не разговаривают подобным тоном, — заметил Носов. — Напомню, они вообще не разговаривают. И мышки не перечат учителям, потому что не ходят в школу. А ещё мышки не сидят по три года в одном классе…

— Вот не надо, Никита Петрович, попрекать меня учёбой! – невежливо перебила Валуева. – То, что я три года подряд учусь в девятом классе, не доказывает мою тупость… У нас свободная страна, и я буду здесь учиться столько, сколько считаю нужным. Я так хочу, сама! И если вы, Никита Петрович, хотите меня оскорбить… — Валя встала, уперев мощные кулаки в крышку. Парта затрещала.

Страх отпустил, класс с любопытством наблюдал за дискуссией.

— Стоп, Валуева! – учитель хозяйски хлопнул ладонью по столу. – Мы на уроке географии, где занимаемся только предметом. – Он нервно потеребил бороду. – Сядь, Валя. Всё, что ты обо мне думаешь – скажешь после занятия. Хорошо?

Валуева разжала кулаки и нехотя опустилась на стул. Класс с легким разочарованием вздохнул.

— Ступай на место, Тупицына, — Носов прошёлся у доски и отечески улыбнулся: — Запишем тему нынешнего урока, ребята.

Сейчас же открылась и закрылась дверь кабинета. На пороге возник опоздУн! Клюев обладал спортивной фигурой и способностью влюблять в себя девочек.

— Простите, Никита Петрович! – выпалил красавчик. – Я зайду?..

— Ты уже зашёл, — поправил Носов. – И коли уж зашёл – проходи. Авоськина, убери свой журнальчик.

— Спасиб… — поблагодарил Клюев и пошагал к своей парте. Для того, чтобы туда попасть – опоздуну требовалось пройти мимо Валуевой. Парта Клюева располагалась как раз перед партой Вали… Валуева, по привычке, подставила ножку. Клюев, по привычке, через ножку перепрыгнул. И опустился на своё место, рядом с Сидоркиным.

— Привет-привет, Димчик! – немедленно вполз в Клюевские уши ехидный полутон. Острый ноготь ткнул между лопаток.

— Валуева, пристань к Румянцеву! – на автомате буркнул Клюев. И крикнул тихим шепотом:

— Саня!

Уж что-что, а чьё-то там бурчание Валуеву остановить точно не может! Валя решила пристать к Клюеву, и никто не способен помешать, пусть хоть целый мир против... Однако пикнула смс. Кто посмел отвлечь?.. Ага, это мама, надо ответить… Клюев никуда не денется за пару минут. Валя застрочила ответную смс-ку. Вообще, набирать смс ногтями, а не пальцами – мука, но гораздо большая мука не иметь вообще красивых ногтей…

— Саня! Отзовись уже! - в отчаянии шепнул Клюев.

Сидоркин чиркнул очередной автограф, с оценкой глянул на испещрённый росписями  атлас. И флегматично отозвался:

— Ну?

— Ты даже не догадываешься, почему я опоздал!

— Не догадываюсь… — Сидоркин перевернул страницу и нацелил туда ручку.

— Хватит заниматься глупостями! Лучше послушай! – Клюев дёрнул друга за рукав.

Одноклассник с сожалением отвлёкся. Мазнул настороженным взглядом по Носову, что вводил в курс новой темы. Посмотрел на Клюева изучающе:

— Я слушаю.

— Саня, я… ты не поверишь… со мной произошло нечто нереальное!

— И что же? – Сидоркин напоминал невозмутимого оленя.

— Саня… я нашёл машину времени!

— Поздравляю!

— Ты не иронизируй. Я серьёзно!

— Я тоже серьёзно и со всей искренностью тебя поздравляю.

— Погоди, — Клюев обречённо выдохнул. – Ты не понял. Я на-шёл ма-ши-ну вре-ме-ни!

— То есть… ты… шёл-шёл по улице и вдруг увидел, что на дороге лежит машина времени? Ну и… ты, конечно, её подобрал и двинулся дальше? – подмигнул друг.

— Да! Так всё и было! - торжественно кивнул Клюев.

— И где она у тебя стоит? Дома, верно?..

Клюев полез за пазуху, достал чёрную коробочку, протянул на распахнутой ладони:

— Вот она!

На ладони лежал обычный с виду калькулятор. На крышке скотчем была укреплена бумажка. На ней зеленели буквы, выведенные фломастером: «МАШИНА ВРЕМЕНИ».

— К машине времени и инструкция есть. Рядом лежала… Я целый час её изучал, почему и опоздал. Покажу на перемене.

Сидоркин, наконец, засмеялся! Насколько можно смеяться шёпотом:

— Я похож на толстого дурака! Правда?..

— Правда, – согласился Клюев, поводя спортивными плечами. – По внешнему виду сходство поразительное! Но… ты мой друг и мне неважно, на кого ты похож. И ещё: я точно знаю, что ты хоть и толстый, только не дурак.

— Не называй меня толстым, — обиженно нахмурился Сидоркин. – Я знаю, что я не мускулистый покоритель женщин. Но я и не толстый.

— А какой же? – удивился Клюев. Немедленно в плечо вонзился длинный ноготь, и голос Валуевой нежно шепнул в ушко:

— Димчик, ты ведь не забыл про меня?

Клюеву нравилось быть объектом пристального женского внимания. На самом-то деле! Валя Валуева – это сначала девушка, а потом уже эпитеты. О вкусах не спорят, если что, тем паче, в пятнадцать лет – в период полового созревания. Однако… сейчас не до «любовной игры», слишком важный разговор. Что не терпит отлагательств! Надо сделать так, чтобы Валя отстала, и это довольно просто для знатока женской природы… Клюев резко обернулся и выпалил горячим шёпотом:

— Валуева! У тебя свинячьи глазки, коровьи титьки и куриные мозги! Поэтому найди себе козла для пары, а меня не трогай! Ясно?

Валя… несказанно изумилась. На ресницах заблистали слёзы обиды. Пожалуй,