и долго смотрел Майрет, заболела неизвестной болезнью и, покрывшись пятнами, слегла с лихорадкой и жаром. Приезжая в Горячие камни с возом вяленой и копченой рыбы, Галкут всё чаще замечал что жители косятся на него, а иные и просто глядят с откровенной злобой. Он не осознавал что происходит, да и не особо старался разобраться, не придавая всему этому большого значения. Он считал что прекрасно понимает этих людей и ему отлично известно, что иегонам свойственны некоторые чудачества и странности. И хотя он по-прежнему считал себя одним из них, годы армии, а затем и годы тихой светлой семейной жизни на берегу безмятежного озера совершенно отвратили его от их мракобесного запутанного мрачного учения. И он совершенно спокойно воспринимал всю непримиримую, почти фанатичную жестокость своих соплеменников, когда дело касается дьявола и колдовства, считая это естественным и может быть где-то в глубине души даже правильным. Но пребывал в абсолютной уверенности, что это не имеет никакого отношения ни к нему, ни к его семье. И вот однажды в своем доме у озера он остался совершенно один. Он спокойно лег спать, не сомневаясь что жена и сын остались ночевать у родителей Нани, такое уже случалось несколько раз. Но в следующий вечер он был по-прежнему один и эту ночь он провел далеко не так безмятежно как предыдущую, вспоминая всё что случилось за последнее время, ворочаясь с боку на бок и находя всё новые и новые тревожные признаки в поведении жены, сына и односельчан.

Ранним утром он сел на лошадь и поскакал в Горячие Камни. И там его маленький счастливый мир, словно легкое облачко пара, в один момент смело грозным порывом ветра. От родителей Нани, которые смотрели на него с нескрываемой ненавистью, он узнал что его сыном окончательно овладел дьявол и позапрошлой ночью Майрета нашли в каком-то странном беспамятстве, всего в крови и потрохах, а рядом у соседа разодранную буквально на части свинью. Когда Майрет пришел в себя, он плохо что помнил, призвали святого отца, тот заподозрил присутствие дьявола в ребенке и мальчика забрали в церковь и поместили в так называемый "святой мешок". "Святой мешок" это небольшое углубление в каменном полу в одном из помещений в подвалах церкви. Углубление высотой от силы полметра и пару метров в длину, внутри дощатый настил, на который укладывается человек, а сверху эта яма накрывается тяжелой решеткой из освященного металла. Жуткое место, по сути каменный тесный гроб, закрытый сверху толстой решеткой, якобы дьявол в этом "мешке", окруженный камнем и святым металлом не способен никому снаружи причинить зла. И также родители Нани не стерпели и объявили единодушное мнение общины, что в том что дьявол завладел ребенком в первую очередь виноват его глупый, а может и злокозненный отец, который пренебрег практически всеми правилами и обычаями иегонов, отдалился от церкви и святого учения и приобщил Майрета к темным глубинам вод и проклятым лесным чащобам, любимым обиталищам антибога. А Нани уже вторые сутки подряд не встает с колен перед алтарём в церкви, вымаливая у бога прощение для её сына, а заодно и для неразумного мужа. Галкут слушал их слова как в бреду, как будто его всего закутали в толстое ватное одеяло и голоса стариков доносятся издалека. Он слушал и не слышал, не верил что всё это происходит на самом деле. Ведь всё-таки он был иегоном и прекрасно знал что ждет его сына. Пытки и истязательства, от которых и взрослые люди сходили с ума. Пытки, призванные вынудить дьявола раскрыть себя, признать своё присутствие, пытки чьей главной задачей является добраться до самого нутра человека, до мозга костей, пронзить его такой чудовищной болью чтобы скрывающийся внутри дьявол затрепетал, завопил от страдания и выдал себя. Если же этого не случится, то значит дьявола нет и человека отпустят. Обожжённого, обескровленного, изрезанного, истыканного иглами, с раздробленными костями, искалеченными суставами, полуживого, полубезумного его отпустят чтобы он провел остаток своих скорей всего уже немногочисленных дней в тяжелом сумрачном мире страшных воспоминаний. Но впрочем такое случается невероятно редко, практически никогда, ибо дьявол слаб и почти всегда выдает себя. И тогда человека умертвляют каким-нибудь жутким способом, дабы гарантировано освободить его душу от темного бога. Вот что ожидало его сына. Галкут знал что всё будет именно так и никого не остановит то что Майрет всего лишь восьмилетний ребенок. Галкут видел невообразимые нормальным человеком казни беременных женщин, вынашивающих в себе семя дьявола, стариков, впавших в ересь на склоне лет и юных девушек, соблазненных дьявольскими искушениями. И он понимал что Майрета ждет тоже самое. Он отвернулся от родителей Нани, совершенно забыв о них, не слушая что они изрыгают ему в спину и побрел, не различая дороги, а по его щекам безостановочно текли слезы. Но пока он так шел в его голове наступало какое-то прояснение, в памяти отчетливо всплывали вещи на которые он раньше не обращал внимание. Косые взгляды односельчан, злобное или испуганное перешептывание при его появлении, нелепые слухи о постоянном присутствии Майрета при несчастных или досадных происшествиях с людьми, о его недобрых, приносящих беду разноцветных глазах, об отлучках Нани, о её робких попытках заговорить с ним о боге и церкви и что-то еще про "неправильную" жизнь, а главное, и это теперь буквально вонзалось раскаленной спицей ему в сердце, самодовольном, уверенном, насмешливом, маслянистом взгляде старшего владыки. Они иногда встречали друг друга, но практически никогда не заговаривали. Галкут считал, что по большому счету им не о чем говорить, он отдалился от учения и традиций иегонов, святой отец понимает это, конечно не одобряет, но спокойно принимает, признавая за рыбаком право самому выбирать какой жизнью жить. Так ему казалось тогда, а теперь он понимал что всё было иначе. Кундай глядел на него не добродушно и спокойно, а насмешливо и презрительно, а иногда, как теперь вспоминалось ему, холодно и мрачно, в предвкушении какого-то несчастья для рыбака. И чем больше Галкут думал об этом, тем больше убеждался в том, что еще совсем недавно счел бы невероятным, почти невозможным. Кундай ненавидит его, он не забыл ничего из того что произошло между ними десять лет назад и не смотря на все эти годы по-прежнему без устали и непрестанно лелеет и взращивает уродливое растение давней обиды. Галкут остановился, еще несколько минут он думал о том, как Кундай распускал грязные слухи о Майрете, внушал прихожанам кто виноват в их несчастьях, исподволь и