нами разверзся, открывая винтовую лестницу в подземелье, ведущую прямиком к входу в алтарный зал.

Спуск у нас занял пять минут. Я никуда не спешил, да и невместно было мне и уважаемому магистру ломиться сломя голову.

— Дальше мне путь закрыт, — Прозвучало от меня в сторону побратима, когда мы упёрлись в резную и зачарованную руническим письмом и глифами дверь.

Я конечно поскромничал, ведь при желании мог защититься от агрессивной магии рода Медичи, ведомой полуразумной волей и проломить преграду, но зачем об этом было знать Матиусу? Как по мне, то лучше всего информацию такого рода попридержать.

Это конкретно с Белуссио нас связывают нерушимые узы побратимство, а как оно там будет с его потомками, пока вилами по воде писано. Так что я до последнего не собираюсь, даже самым близким, раскрывать своих истинных сил и возможностей. И если в будущем Медичи вдруг снова начнут бузить, для них окажется очень неприятным сюрпризом моя способность наведываться к ним беспрепятственно в родной зал. А там уже я быстро смогу порешать, кому быть главой и что делать с данным родом вообще. Оставлять ли в живых, поставив во главе его свою креатуру или же уничтожить. Впрочем, до этого я доводить не собирался. Постараюсь полностью обезопасить себя и потомков от возможного предательства, обеспечив верность нерушимыми родовыми клятвами.

21 ноября 1987 года. Альпы. Закрытый горнолыжный курорт

— Погляди, как счастлива наша семья. А ты ещё упирался и не хотел сюда отправляться, — Вытянув натруженные ноги и дав роздыха пояснице, обратился Уильям к Венсану, который отказался участвовать в лыжном состязании устроенном Маргарет и Евангелиной. Девушки были в восторге от швейцарского шале, что был снят Лордами на все выходные. При нём имелся собственный горячий источник, разделённый на женскую и мужскую половину, финская баня, но главное его достоинство заключалось в том, что само шале располагалось на вершине горы, откуда можно было спуститься вниз, а уже обратно вернуться при помощи стационарного портала. Причём трасс было несколько, отличающиеся друг от друга своей сложностью и протяжённостью. В общем, для каждого любителя активного отдыха, снега и лыж здесь было настоящее раздолье. Про красоту же здешних пейзажей и говорить нечего.

— Эй… Ты вообще здесь, с нами? — Повторно попробовал включить своего друга в беседу Уильям, зачерпнув из под ног снега и кинув тому в лицо.

— Отстань… — Венсан еле сдержался, дабы не ответить Лорду Солсбери в грубой форме, утирая лицо от влаги, — Не видишь, думы думаю.

— И что же тебя так сильно беспокоит, что ты весь день нас игнорируешь? Или я чего-то не знаю?

Уильям конечно подозревал, чем мог быть так сильно озадачен Лорд Розье, но решил повременить и не озвучивать собственные догадки.

— А то ты не знаешь? Или хочешь сказать только мне вчера пришло письмо от Магнуса?

«Мда… А ведь письмо было ещё один тревожным и очень жирным намёком о нашей несостоятельности и некомпетентности».

Подумал Уильям, когда вспомнил вчерашний вечер и как он за столом в гостиной, где пил кофе и был занят просмотром заграничной прессы, вдруг неожиданно для себя обнаружил на журнальном столике письмо от Магнуса. Вся корреспонденция, которая поступает в манор Солсбери, в обязательном порядке проходит строгий учёт и проверку. И если газеты и прочие публичные издания перенаправляются домовыми эльфами в эту гостиную, в которой Уильям любил проводить вечера в уединении, то прочая деловая переписка попадает к нему на стол в кабинете главы рода. Понятное дело, что подобный инцидент вызывал вопросы и Лорд Солсбери сразу же призвал к себе старшего эльфа, дабы прояснить этот момент, но тот ничего не знал о письме и не представлял каким образом оно здесь оказалось.

В руки Уильям взял письмо только после тщательной проверки, загодя облачившись в защитную мантию и перчатки из драконьей кожи, а также наложив на себя чары воздушного пузыря. И какого же было его удивление, когда он ознакомился с его содержимым.

«Любезнейший Лорд Солсбери. Хочу уведомить Вас о том, что лица ответственные за покушения на меня и по вине которых жизнь Вашей наследницы оказалась под угрозой, мною устранены. Магнус Ларссен».

А как только Уильям его прочёл, спустя мгновение, письмо, которое он всё ещё держал в руках, и конверт, что лежал на журнальном столике, вспыхнули голубым пламенем и осыпались пеплом.

Таких знатных уколов он давненько не получал. И благо, что они являлись доброжелательными и исходили от близкого друга его наследницы. Его в прямом смысле ткнули носил и указали на уязвимость защиты манора. Каким-то невероятным образом оказавшееся в доме письмо, и не менее важное и существенное, что ему не удалось диагностировать на нём каких-либо чар и магических включений, говорило о многом. Он ведь думал, что касался простого пергамента, а он возьми, да и вспыхни. В общем, систему безопасности требовалось незамедлительно усилить.

— Письмо я тоже получал, но не пойму твоих угрюмых чувств. Согласен, что неприятно, когда неожиданно выясняется, что твой дом для кого-то является проходным двором. Ну так и я не собираюсь сидеть сложа руки. На следующей недели хочу сделать заказ и привлечь Гюнтера с Магнусом, чтобы они усовершенствовали защиту моего манора.

— Значит ты ещё не в курсе? Странно, учитывая твои связи на континенте.

— А что там такого произошло? — Уильям стал перебирать в уме все новости, которые дошли до него с той стороны Ла-Манша, но ничего дельного вспомнить не смог.

— Всех взрослых Медичи убили. Можно сказать, что нет больше древнейшего и благороднейшего рода. Больше ста пятидесяти членов рода, вся старшая ветвь, уничтожена. В живых же остался только Матиус и совсем мелкие представители некогда крупнейшей и сильнейшей династии волшебников в Европе.

— Офигеть! — Не смог сдержать эмоций Уильям от такой новости.

— Не менее любопытно то, что сейчас все деловые контракты завязанные на Медичи, аккуратно уходят в руки Чангам. Причём это не перекуп. Договора всё также остаются числиться за Медичи.

— Да ну на… — На этот раз Лорд Солсбери сумел сдержаться.

— Вот-вот… У меня примерно такая же реакция была, когда я обо всём узнал и сопоставил. Да чего уж там, она у меня даже более яркой и скабрезной была. Теперь-то ты понимаешь, какого масштаба пертурбации происходят на политической арене Европы?

— Думаешь, что в скором времени в Англии появиться новый клан, а во главе его окажется Магнус?

— Да тут и думать нечего! Всё к этому и идёт. Только бери выше. Не в Англии и даже не в Европе, клан Магнуса сразу же международным станет. Ливанец тоже участвует в перераспределении бывшего товарооборота и обязательств Медичи,