– Спасибо. – Ее голос дрожал. – Я… Я так нуждалась в поддержке.

Рядом с Карлой послышались какие-то голоса.

– Хавьер, мне нужно идти.

Хавьер почувствовал, как сдавило грудь.

– Я позвоню вечером. Скажи, что будешь скучать, – добавил он после паузы.

– Да, я буду скучать, – тихо прошептала Карла.

Связь прервалась слишком быстро. Хавьеру хотелось тут же перезвонить Карле, чтобы снова услышать ее голос. Но сначала нужно было решить вопрос с отцом и предать земле прах матери.

Пролетая высоко в небе над Атлантическим океаном, Хавьер наконец решился просмотреть видеоролик с Карлой.

Ее коротенькое золотистое платьице доходило до середины бедра. Волосы Карлы были распущены – так, как любил Хавьер. Среди других девушек, приглашенных для съемок в этой рекламе, Карла была самой яркой. Она покачивалась в такт сальсы, а потом, повернувшись, смотрела прямо в камеру и произносила слоган текилы.

– La Pasion. Вкуси совершенство. Живи совершенством.

Хавьер выключил видео и закрыл ноутбук. Наконец до него дошло.

На протяжении трех долгих лет Карла владела его мыслями и сама того не зная влияла на его кратковременные отношения с другими женщинами. Да, Карла нанесла сокрушительный удар по его мужскому самолюбию, но и задела в нем что-то более глубокое, более важное. Только он ничего не понял.

Хавьер потянулся к телефону, но замер на полпути. Он не мог говорить с Карлой о таких вещах по телефону. Ему нужно быть там, перед ней, видеть ее глаза.

Хавьер сделал глубокий вдох. Несколько дней, самое большее – неделя. И тогда это безумие закончится.

Десять дней спустя Хавьер приземлился на лужайке перед своим домом в Майами.

Он распахнул дверь и удивленно посмотрел на спешащую к нему домоправительницу.

– Где она? – спросил он, пересекая комнату.

Карла не ответила, когда он звонил ей по дороге в аэропорт, и позже, когда подлетал к дому.

– Синьор? – вопросительно посмотрела на него Констанца.

– Карла – она наверху?

– Нет, синьор. Синьорина уехала.

– Что значит – уехала?

Его сковал ледяной холод, и Хавьер пришел в ярость, поймав жалостливый взгляд Констанцы.

– Синьор, она уехала четыре дня назад.

– Она уехала больше половины недели назад, и?

Хавьер не дал слугам никаких объяснений насчет Карлы. Для них она была просто женщиной, которая днем на него работала, а ночью грела его постель. Они относились к ней с уважением, потому что она была с ним, но в остальном Карла могла быть в их глазах дорогой картиной, висящей на стене, которой любовались, но не больше.

– Синьор? – Констанца сунула руку в карман и, достав оттуда сложенный конверт, протянула Хавьеру.

– Что это?

– Синьорина Карла просила передать вам.

«Отныне объявляю вас мужем и женой…»

Карла сидела на церковной скамье красиво убранной часовни одного из греческих островов, который Арабелла и Драко выбрали для своего свадебного торжества, и корила себя за то, что приняла их приглашение. Она ни за что бы не приехала, если бы знала, что встретит здесь Хавьера.

В своем письме она четко все изложила. И его молчание на протяжении нескольких недель чуть ли не кричало о том, что он соглашается с ее желанием прекратить всяческие отношения. Так почему Хавьер сидит позади нее на церковной скамье и сверлит спину своим тяжелым взглядом? Он приехал десять минут спустя после начала церемонии. Когда он вошел, окружающие сразу же зашептались, и Карла повернулась посмотреть, в чем дело.

Ей хватило одного взгляда.

А потом Карла сидела и с горечью думала об их отношениях, которые начались с ее тела, а закончились ее сердцем…

– Ты собралась просидеть тут целый день, делая вид, что меня не существует?

– Хавьер… – Карла оглянулась и заметила, что в часовне, кроме нее, никого не осталось.

– Нет. Мы не будем разбираться здесь. Двоим людям достаточно повезло, чтобы узнать, чего они хотят друг от друга, и я не хочу испортить им праздник.

– Тогда зачем ты приехал?

– Прости? – нахмурился Хавьер.

– Я умоляла тебя оставить меня в покое. Но ты здесь. Ты даже не смог сесть в другом конце часовни. Здесь больше пяти сотен гостей, и у нас нет необходимости видеть друг друга. Но ты все равно здесь.

– Я здесь, потому что ты должна мне все объяснить, черт подери. Ты исчезла с лица земли и не появлялась на протяжении последних трех недель.

– Разве моего письма было недостаточно?

– Твое письмо… – Он остановился и покачал головой. – Карла, я не собираюсь обсуждать его здесь. Мы выйдем из часовни и пожелаем счастья молодоженам. Потом мы останемся и выпьем по бокалу шампанского. Может быть, я даже потанцую с тобой. Но мы вместе покинем этот остров. Сегодня вечером. И объяснимся друг с другом раз и навсегда.

Он развернулся и пошел на выход. Карла последовала за ним. Хавьер подошел к невесте и жениху, сердечно пожал им руки и обменялся поцелуями. Потом он снова повернулся и посмотрел на Карлу. Когда Хавьер протянул ей руку, выражение его глаз оставалось ледяным, но в их глубине промелькнула какая-то беззащитность, слабый свет, от которого в сердце забрезжила слабая надежда. Но Карла засомневалась, потому что она всегда видела знаки там, где их не было.

– Ради бога, Карла, – процедил сквозь зубы Хавьер. – Дай свою руку.

За ее спиной послышался разгневанный шепот. Карла повернулась и увидела Марию.

– Иди же, черт подери.

И Карла пошла. Потому что ей так сильно хотелось прикоснуться к Хавьеру.

Его пальцы сомкнулись вокруг ее руки, и ее кровь побежала по венам в два раза быстрее.

Все иллюзия. И все временно.

Все в их отношениях временно.

Но она послушно присела рядом с ним за свадебным столом. И вместе с ним подняла бокалы за здоровье молодых. А потом они аплодировали первому танцу Драко и Арабеллы.

Некоторое время спустя Карла с Хавьером пошли попрощаться с молодоженами. Драко бросил на нее встревоженный взгляд, но она заверила его, что все в порядке.

– Пожалуйста, не переживай насчет меня. Сегодняшний день принадлежит вам с Арабеллой. А я найду способ, как уладить все свои проблемы. Обещаю.

Она поцеловала Драко в щеку и, повернувшись, прошла мимо Хавьера, который последовал за ней. Они молчали всю дорогу до самого аэропорта.

– Карла, где ты была все это время? – наконец спросил он.

– Моя мама купила себе небольшой домик недалеко от Мейдстоуна, где она родилась и провела свое детство. Она оставила его мне. Я выставила его на продажу, когда отец… когда я подумала, что мне понадобятся деньги. Три недели назад позвонил мой агент и сказал, что дом хотят купить, и я поехала туда, чтобы привести коттедж в порядок.