Проснувшись на следующее утро, я плотно позавтракал, упаковал про запас куски подкопченной змеятины и, еще раз проверив амуницию, резво двинул дальше в горы. Ищи ветра в поле!

Да я на медведя без ружья ходил!

Из советского фильма «Крепкий орешек»

Три с небольшим недели спустя я находился по другую сторону считавшихся непроходимыми гор, но радости от этого было мало. Застрял в предгорьях, и виной тому вовсе не труднопреодолимые особенности рельефа или какие иные природные препятствия. И даже не эльфы с валарами. Впрочем, по порядку…

Сам по себе переход через горы особыми событиями не блистал. Горы как горы, чем-то Алтай напоминают. Дело знакомое, не впервой: мне приходилось и жить в горах, и воевать там. К тому же покорять местные эвересты я не стремился, отыскивая обходные пути через седловины и перевалы. Полазить, конечно, пришлось изрядно, но все же в пределах разумного. Иногда я сам предпочитал штурмовать скальные стены в лоб, нежели отыскивать далекие обходные маршруты.

Пропитанием меня надежно обеспечивали архары[25]и горные козлы, во множестве попадавшиеся на склонах. Причем предпочтение я отдавал первым — у них мясо вкуснее. Что касается козлятины, то козочки еще туда-сюда, а вот мясо козлов изрядно отдает мускусом и почти несъедобно. Охота была не сложной и много времени не отнимала. Зачастую мне даже не приходилось отклоняться от маршрута. Животные никогда не видели человека, и подобраться к ним на выстрел не стоило почти никакого труда.

Горы поднимались. Наступил момент, когда я передвигался исключительно в поясе ледников и вечных снегов. Тогда-то и пришлось притормозить. На такой высоте большую проблему стали составлять ночевки в снегу — все же я не белый медведь — и отсутствие дров. Как-то так получилось, что теплых вещей у меня оказалось негусто. На ходу оно еще ничего, к тому же всегда можно накинуть шкуру пардуса, но вот ночью порой становилось весьма неуютно. Пришлось задержаться и озаботиться решением насущных вопросов.

Первую проблему я решил, сшив из козьих шкур спальный мешок мехом внутрь. Таскать, конечно, тяжело, но оно того стоило. Теперь, останавливаясь на ночевку, я отрывал в снегу пещеру или строил из камней укрытие от ветра, забирался в теплый мешок и в ус не дул. Некоторое время пришлось потратить и на изготовление теплой одежды, хорошо что нужный материал был под рукой, а заморачиваться особыми изысками смысла не было. Набив архаров, я на скорую руку скроил себе свободный бараний полушубок (думал сделать бурку, но потом от идеи отказался — лазать по скалам неудобно), что-то вроде папахи и подобие меховых рукавиц, связанных кожаным шнурком, чтоб ненароком не потерять. Плохо выделанные шкуры воняли, но на холоде это не так заметно, а потом я собирался от них избавиться. Пришлось устранять и другие недочеты: так, например, проблему снежной слепоты решила полоска кожи с тонкими прорезями для глаз, ноги, на манер портянок, я оборачивал кусками шкуры вовремя подвернувшейся росомахи — наглая зверюга попыталась стащить у меня припасы, за что и поплатилась. Ледоруб и лыжные палки мне с переменным успехом заменяли бронзовый топор и рогатина. Кстати, лыжи почти и не пригодились, слишком плотным был снег — так называемый фирн. А вот кошки из медвежьих когтей на таком снегу зарекомендовали себя неплохо, хотя на льду оказались почти бесполезны — не сталь все-таки, но с этим ничего поделать я не мог, только смириться.

С топливом было сложнее, но я приспособился готовить горячую еду на козьем или бараньем жире, сжигая его в глиняной плошке. А временами обходился и вовсе сырой пищей или жарил мясо, пользуясь прорезавшимися способностями пирокинетика. Правда, в таких случаях оно частично сгорало, а частично оставалось сырым. А вот кипятить подобным образом воду и варить бульон я приноровился, хотя с непривычки сильно уставал.

Из крупных хищников на такой высоте мне встретились только снежные барсы. Но и с ними мы разошлись без эксцессов. Ирбис, зверюга такая, лишний раз искать неприятностей на свою пятнистую задницу не станет. Эльфы в пути тоже не досаждали — похоже, мне удалось стряхнуть погоню с хвоста. Правда, несколько раз я видел вдали парящих зилантов, но меня они заметить не могли.

В общем, так себе и пер по горам на запад и слегка забирая к северу. Самая большая проблема заключалась в выборе оптимального маршрута, что в незнакомых горах архиважно и архисложно. Но прорвался!

Претерпев полагающиеся всякому уважающему себя альпинисту лишения, горы я превозмог. Тем более обидно было так глупо вляпаться уже в самом конце.

Все началось с медведя. Да, именно! В какой-то момент я обратил внимание, что меня преследует косолапый хищник, непонятно — пещерный или еще какой, но здоровый! Вроде опять короткомордый — уж больно высок на ногах. Поначалу я не придал этому особого значения: ну идет себе и идет, может, нам по дороге, но потом это стало здорово допекать. Я чувствовал на себе его нехороший взгляд и непроизвольно напрягался. Зверь держался поодаль, не приближаясь на дистанцию прицельного выстрела, и упорно следовал за мной уже который час. Окончательно озверев, я развернулся и двинул ему навстречу, рассчитывая расставить точки над «i», не откладывая дела в долгий ящик. Видимо, почувствовав мои намерения, топтыгин остановился, а потом резво чесанул назад, недвусмысленно давая понять, что сейчас выяснять отношения не намерен. Какое-то время я пытался его преследовать, но потом плюнул. Догнать на пересеченной местности медведя, если он того не хочет, — дело заведомо безнадежное. Но стоило мне двинуться дальше, как хитрый зверь опять пристроился в кильватере, все так же держась в отдалении. Похоже, хищник хорошо знаком с дальнобойным оружием, с луком например, — а следовательно и с теми, кто его использует. По всему выходит, что эта местность обитаема, и надо держаться настороже. Учтем! Ну а от меня-то ему чего понадобилось? Сожрать хочет? Непохоже. Насколько я понимаю в медведях, хотел бы напасть — уже напал бы. И скорее всего, из засады. Надеется подобраться ночью? Сомнительно. Разбираться с побудительными мотивами животного мне было неохота. Один черт не догадаешься, что там у него в башке делается. Непонятный зверь… Но меня уже достал! Значит, нарвется!

Я прибавил шагу, лелея коварные планы и подыскивая подходящее местечко для западни. Проверяя реакцию медведя на незнакомые предметы, я вынул из рюкзака кусок выделанной кожи, порезал его на полосы и стал поочередно бросать их на тропу за спиной, украдкой посматривая, как поведет себя зверь. Перед первой полоской кожи медведь ненадолго задержался, тщательно обнюхал ее, а потом, спокойно переступив, двинулся дальше. Остальные полоски он вообще проигнорировал, не задерживаясь перед ними и даже не поведя носом. Отлично! Что и требовалось доказать.

Вскоре удачное место было найдено, петляющая вдоль горного отрога над ущельем тропа делала здесь очередной поворот, на время скрывая меня от взгляда косолапого. Кроме того, и что более существенно, невдалеке поперек дороги валялся вывернутый камнепадом переломанный ствол дерева, размером… ну то, что доктор прописал! Такие деревья попадались мне и раньше, но были или слишком велики, или слишком малы для моих целей. Или же находились в неудобном месте.