— Ты последователь Клана Истины, а, значит, воин и защитник других кланов. Вместо этого ты рассказываешь, что женщина защитила тебя от мендлоков.

— Я был безоружен. На меня и одного из гостей напало сразу четыре зверя.

— Это не оправдывает тебя, Йяццу, а показывает, насколько ты был беспечен.

Ло низко склонился, почти дотронувшись лбом до пола. Голос его прозвучал очень тихо:

— Вы правы, правитель, упрекая меня. Я полностью осознаю свою вину. Готов принять любое наказание.

— Ты же знаешь, я никогда не тороплюсь с наказаниями. Приведи ко мне гостей сегодня вечером, за два часа до заката. Я сам разберусь в том, что для тебя осталось загадкой.

Правитель не встал, а просто взмахнул рукой. Этим жестом он одновременно и закончил аудиенцию и позволил Йяццу покинуть зал. Молодой мужчина торопливо вышел. Его хорошее настроение исчезло без следа. Он чувствовал себя виноватым и оскорбленным. Почему-то ему было обидно не только за себя, но и за гостей. Правитель поставил под сомнение их искренность и тем самым приписал им коварные и жестокие планы, в которые Йяццу не хотелось верить. Мужчина торопливо направился к Пристанищу странников. Ему хотелось поговорить с Комдой, чтобы она успокоила его и развеяла внушенные правителем сомнения. Ло заставлял себя думать, что спешит к ней по этой причине, хотя в глубине души понимал, что скучает. Ему хотелось предостеречь ее относительно предстоящей встречи с Рёдзэном, адептом Клана Истины.

* * *

Йяццу стремительно поднялся по лестнице и оказался около двери Комды. Нетерпеливо стукнул несколько раз и прислушался. Было тихо. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Скользнул по комнате взглядом и понял, что она пуста. Рюкзак с вещами стоял около кровати, а на вешалке тенью висел плащ. Йяццу разочарованно вздохнул и с надеждой выглянул в коридор. Там Комды не было, но рядом с дверью стоял работник гостиницы. Он появился совершенно бесшумно, словно материализовался из воздуха и замер, сложив на груди руки.

— Я ищу женщину, которая поселилась в этой комнате. Вы знаете, где она?

— Да. Она в бане. Желаете, чтобы я проводил вас туда?

Йяццу кивнул. Слуга развернулся и мелкими, но быстрыми шагами пошел по коридору. Мужчине пришлось поспешить, чтобы не отстать. Работник привел его в помещение, расположенное в нижней части здания, и остановился около одной из дверей. Йяццу, все томясь от нетерпения, толкнул створку. Вся комната была заполнена паром. Под действием прохладного воздуха, подувшего из приоткрытой двери, туманные облака дрогнули и раздвинулись. Мужчина увидел круглую деревянную ванну, до краев наполненную водой. Это от нее поднимался пар, заполнивший комнату. Внутри сидела женщина. Вода покрывала ее до самой шеи. Темные волосы были высоко подняты и небрежно заколоты на затылке. Веки ее были закрыты.

— Комда…

Женщина не пошевелилась, но открыла глаза и тихо спросила:

— Йяццу?

Он сделал шаг в жаркое помещение и прикрыл за собой дверь. Белые облака пара заклубились и стали опускаться. В комнате было сумрачно. Свет проникал лишь через небольшое окно. Йяццу сделал несколько шагов и сказал:

— Мне нужно с тобой поговорить.

Комда повернула к нему разрумянившееся и влажное от пота лицо и сказала:

— Позже.

— Я был у правителя. Он ждет вас вечером.

— Хорошо. Мы будем готовы.

— Это еще не все. Рёдзэн недоволен мной и подозревает вас.

— Позже. Мы поговорим об этом позже. Почему бы тебе тоже не принять ванну?

— Но то, что я хочу тебе сказать, очень важно!

— Важнее удовольствия, которое я сейчас испытываю, а ты пытаешься разрушить?

Она достала из воды руку. С пальцев серебристым дождем упали капли. Женщина внимательно посмотрела на ладонь, а потом подняла глаза на мужчину.

— Прими ванну, Йяццу. Она очистит твое тело и успокоит душу. А потом мы обо всем поговорим.

— Я волнуюсь за вас.

— Не стоит. Поверь мне, все будет хорошо.

Комда улыбнулась, достала из воды вторую руку и положила её на борт деревянного чана. Её глаза закрылись, а на лице появилось блаженное выражение. Йяццу сделал еще один шаг. Теперь он стоял рядом с ванной. Тело женщины матово белело сквозь воду, и он не мог отвести от него глаз. Её рука дрогнула и погрозила ему пальцем. Потом тот же палец указал на дверь. Синий глаз приоткрылся. Этот хитрый взгляд и предшествующий жест рассмешили мужчину. Он улыбнулся и отступил к двери. Туда, куда все еще указывал её палец. На пороге Ло обернулся. Женщина лежала и еле заметно улыбалась. Йяццу вдруг понял, что успокоился. Тревога, возникшая после встречи с адептом клана, покинула его. А следом за этим появилось желание испытать то же чувство, что он видел на лице женщины. Удовольствие. Эту мечту было легко осуществить. Горячая ванна уже ждала его в соседней комнате.

Глава 16

Не случайно Кисэн напомнил путешественникам плывущий под парусами корабль. Со всех сторон город был окружен высокими, сложенными из белого камня стенами. Над центральным входом возвышалась желто-коричневая голова водного дракона Неха. Его пасть с острыми белыми зубами была приоткрыта. Маленькие уши сдвинуты к затылку, словно дракон к чему-то прислушивался. Глаза под насупленными бровями огромными белыми шарами смотрели на каждого входящего в город. Стены, как застывшие пенные волны, то поднимались, то опускались, опоясывая город кольцом. Многочисленные купола, напоминающие колокола, венчали башни. Другие — размером поменьше — имели форму сплетенных из цветов венков. Они были выкованы из металла и сверху покрыты позолотой. Лучи солнца пронизывали цветочные венки насквозь и золотыми бликами отражались в окнах домов, мерцали на мостовой. Вся эта красота, привычная и потому не замечаемая жителями города, восхищала членов небольшого отряда, идущего по улицам Кисэна.

День клонился к вечеру. Гости покинули Пристанище странников и не спеша двигались к дворцу правителя. Все путешественники, кроме Тресс и Йяццу, были одеты в синие летные комбинезоны. Нашивки на рукавах да белая эмблема на груди служили единственными украшениями. Короткие сапоги, которым многое пришлось вынести за время долгого пешего перехода, были начищены до блеска. Мужчины постриглись, а Озгуш даже подравнял бороду. Комда казалась такой же, как всегда, и одновременно иной. Словно драгоценный камень, который повернулся другой гранью и, оставшись прежним, засверкал по-новому. Её единственным украшением, кроме кольца на пальце, была искусно сделанная прическа. Волосы, разобранные на отдельные пряди и перевитые нитями розового жемчуга, были высоко подняты и заколоты. Два локона на висках остались свободными и спускались до плеч. Когда она шла, ветерок, словно играючи, заставлял их чуть колыхаться. Комда казалась