Так и случилось.

– Выглядишь уставшей, дорогая. – Она поставила чашку на стол. – Словно не выспалась.

Да, я очень плохо спала на этой неделе. Как только опускалась на постель, меня атаковали разные мысли, а как только удавалось заснуть, я тут же просыпалась, отчего казалось, что не спала вообще.

– Это из-за работы? – спросила она.

Я положила вилку на пустую тарелку.

– На работе все хорошо, даже прекрасно. Мне нравится моя работа, и я очень рада, что попала туда.

– Что же тогда случилось? – Мамины губы слегка изогнулись. – Я же знаю: что-то не так. И поняла это, еще когда ты мне позвонила. Мы, конечно, живем не в разных часовых поясах, но трехчасовая поездка – это не прогулка по парку.

Сделав глоток холодного молока, я откинулась на спинку стула. Затем подняла глаза, и наши взгляды встретились.

– Я действительно так плохо выгляжу?

– Я бы не сказала, что плохо, скорее, устало. – Она замолчала, поглаживая Локи. – Твой голос звучал напряженно, когда ты звонила.

Желудок свело, но мне показалось, что это не из-за пресловутой утренней тошноты, а из-за обычных нервов. Ведь я приехала к маме, чтобы все ей рассказать, чтобы она поругала меня или дала совет. Вероятно, это будет одна из самых больших бомб, которые я сброшу на нее, и от этого мне поплохело.

– Стефани!

Подняв дрожащую руку, я провела по волосам.

– Я приехала к тебе не просто так. Хотя и увидеть тебя мне хотелось.

Она иронично улыбнулась.

– Ну-ну.

– Я приехала за… советом. – Я почувствовала, как задрожала нижняя губа. – За помощью.

Она сделала глубокий вдох.

– Ладно. Вот теперь я начинаю немного волноваться.

Я зажала руки в кулаки на коленях, потому что тоже начала немного переживать. Хотя, судя по сотрясавшей меня дрожи, «немного» не то слово. Я посмотрела на свои побелевшие костяшки и заставила себя разжать руки.

– Я… я беременна.

Повисла тишина.

Такая, что мы услышали пение сверчка за окном.

Пауза так затянулась, что мне пришлось поднять глаза, чтобы увидеть реакцию мамы. Она смотрела на меня. Ее глаза расширились, губы приоткрылись, лицо побледнело, а рука замерла на спине собаки.

– Я облажалась, – еле сдерживая слезы, прошептала я. – И понимаю это. Я должна была… ну, быть осторожнее. И он – тоже, но я пропустила несколько таблеток, а презерватив, видимо, порвался. – Мои щеки покраснели, и, хотя я мало что скрывала от мамы, говорить об этом было неловко. – Я сделала три теста, – продолжила я. – И все три оказались положительными, так что… я точно беременна. Меня замучили тошнота и усталость. Я… я облажалась.

– О, дорогая, – вырвалось у мамы. Она наклонилась вперед, придерживая на коленях Локи, и взяла меня за руку. – Ты не облажалась. Ты забеременела, а это совершенно другое.

Конечно, вот только все ощущается совсем наоборот.

– Мы даже не встречаемся с этим парнем, – призналась я, понимая, что ей необходимо знать всю правду. – Мы просто переспали… один раз.

Когда она догадалась, к чему я клоню, на ее лице отразилось понимание. Я забеременела после секса на одну ночь. Как… как банально. Она моргнула, потом еще раз.

– Такое случается, – медленно проговорила она, как будто все еще обдумывала, что сказать. – И это происходит чаще, чем кажется.

Да, но я никогда не думала, что такое случится со мной. Последние слова невероятно популярны.

– Ты же знаешь, что мы с твоим папой поженились уже после того, как я забеременела тобой, – через мгновение сказала она. – Не всегда все идет по плану.

Я попыталась улыбнуться, потому что понимала, что она пытается меня успокоить.

– Но вы хотя бы встречались, любили друг друга и…

– И ничего из этого не требуется, чтобы завести ребенка, дорогая. Конечно, это здорово. И все на это надеются – и мне бы хотелось, чтобы и у тебя так было, – но так происходит не всегда.

Я уставилась на потертую столешницу, а когда заговорила, мой голос прозвучал чуть громче шепота:

– Ты… ты разочарована?

– Дорогая, почему это должно разочаровать меня?

Вымученный смешок сорвался с губ, когда я протянула руку и провела по бороздкам на столе.

– Наверное, потому что мне всего двадцать три, а я забеременела и… и еще не замужем.

– Могло быть и хуже.

Я нахмурилась.

– Это могло случиться, когда тебе было шестнадцать. Или ты могла заболеть чем-то ужасным, – сказала она, и в ее серьезных глазах светилась уверенность. – Знаешь, Стефани, все могло быть намного хуже.

Я подумала о мужчинах, которые постучали в нашу дверь девять лет назад.

– Ты права.

Она медленно выдохнула, похлопала меня по руке и подняла свою чашку. Пока она делала новый глоток, я подумала, что всего кофе в мире не хватит, чтобы справиться с этим.

– Ты уже решила, что будешь делать?

У меня перехватило дыхание.

– Я… я не знаю.

На кухне вновь повисла тишина.

– У тебя есть выбор.

Я закрыла глаза. Молоко забурлило в желудке.

– Знаю.

– Ты подсчитала примерный срок? – спросила она. – Он же небольшой?

– Судя по одному из тестов и времени, когда это произошло, примерно пять недель. – Я открыла глаза и сделала небольшой вдох.

Краски вернулись на ее лицо.

– Хорошо. – Судя по ее тону, она вновь переключилась в режим «мама обо всем позаботится». – А этот парень знает?

Я покачала головой.

– Я сама узнала в прошлое воскресенье и хотела сперва все осознать.

– Ясно. – Она вновь принялась поглаживать пса по спине. – Но ты собираешься рассказать ему?

Я открыла рот, но поняла, что не знаю ответа.

Она поджала губы и медленно кивнула.

– Если решишь не оставлять ребенка, то это, конечно, твой выбор. Больше ничей. Я в этом уверена, но также уверена, что тебе следует все рассказать отцу ребенка. Прости, милая, но я так считаю.

Отец ребенка…

Боже, эти слова потрясли меня так, словно я схватилась за оголенный провод.

В глубине души я понимала, что совесть станет мучить меня, пока не расскажу все Нику, не дам ему шанс понять, что происходит, и не выслушаю его мнение. В конце концов, он тоже может повлиять на мое решение. Ведь не факт, что он отреагирует на это так же, как и я. Каждый воспринимает все по-своему. Неинтересно, как именно, пока дело не касалось меня.