– Я не делала, – тотчас ответила Вика, прицеливаясь вилкой на полосатое мясцо криля. – Мне незачем было его убивать, он мне в последнее время нравился и дарил подарки.

– У тебя было оружие? – не поднимая глаз, спросил Тарасов.

Вика так и не успела загарпунить криля. Ее рука повисла в воздухе. Она опустила вилку на тарелку и сказала:

– Так! Меняем фишки на игровом поле! Паша почему-то решил, что имеет право на роль следователя. Хватит, теперь я буду задавать глупые вопросы… Давай выпьем! – кивнула мне Вика.

Нам не удалось дотянуться друг до друга, и мы, салютуя, подняли наши рюмки вверх. Водка была изумительна на вкус, какой она кажется лишь только замерзшему и проголодавшемуся гурману.

– Первое, – чуть хрипловатым голосом сказала Вика, закусив маслинками, вытряхнув их себе в рот прямо из баночки. – Будь добр, покажи мне свой пистолет и разряди в блюдце магазин.

Мне показалось, что Тарасов побагровел. А может быть, это были всего лишь красноватые блики от свечей. Он медленно полез за обшлаг пиджака, вытянул из кобуры «макаров» и положил его перед собой.

– Пересчитывать патроны нет необходимости, – сказал он. – Я знаю, что их там шесть штук, а не восемь. Уже неделя, как шесть штук.

Он выдернул из рукоятки магазин и кинул его на тарелку. Тарелка со звоном раскололась на две половинки.

– Но я хочу, чтобы ты посмотрела на ствол. Он чистый, как твои лживые глаза! – еще громче сказал Тарасов и, приподняв пистолет за ствол, кинул его Вике. Пистолет грохнулся между тарелок с закусками.

Вика даже не взглянула на оружие. Она щелкнула пальцами и выразительно посмотрела на меня, словно хотела сказать: не спи, разливай!

– Еще один вопрос, – как ни в чем не бывало продолжала Вика. – Что ты имел в виду, когда говорил мне, что Жорж надул тебя как минимум на полкило золота и ты ему при первом же удобном случае выпустишь кишки?

– Ну не будь же идиоткой, – покачал головой Тарасов. – Ты придираешься к словам. И вообще мне не нравится этот разговор в присутствии постороннего человека с очень сомнительной репутацией.

– Ты имеешь в виду этого милого человека? – захлопала глазками Вика. – Не могу ничего плохого сказать про его репутацию. Я благодарна ему уже за то, что он вывез нас живыми и здоровыми из-под обстрела… Давай, мой друг! Водка греется!

– Ты ведешь себя вульгарно! – продолжал тихо возмущаться Тарасов, глядя на то, как Вика лихо опрокидывает рюмку. – Мне стыдно за тебя!

– Стыдно? – переспросила Вика, медленно опуская рюмку на стол. – А перед кем тебе стыдно, котик? Перед нашим другом?

Она взглянула на меня рассеянным взглядом, словно я был уже плохо заметен за столом. От этого взгляда у меня мурашки побежали по спине.

– Напрасно ты принимаешь его так близко к сердцу, – продолжала Вика, машинально цокая вилкой по пустой тарелке. – Он здесь вообще никто. Человек без паспорта, без биографии, без имени. Если надо, мы накачаем его водкой и вынесем голым на мороз. Ты сам лучше меня знаешь, что прокуратура даже не возбуждает уголовные дела по таким случаям.

И она, мило посмотрев на меня, вытянула губы и поцеловала воздух.

– Наливай, – мягко попросила она меня. – Или боишься?.. Это ужасно – провести рождественский вечер с двумя трусами!

– Вика!! – грозно протрубил Тарасов.

– Что Вика? Что Вика? Ты хочешь сказать, что не боишься меня? Ты это хочешь сказать?

– Я хочу сказать, что ты слишком много пьешь.

– Значит, все-таки боишься… Что ж, правильно делаешь. Я очень много знаю о тебе. Я даже знаю, что ты делал, когда оставил нас в столовой Жоржа и вышел в коридор…

– Вика!! – уже с мольбой в голосе произнес Тарасов. – Ты ошибаешься…

Вика повернула ко мне свое раскрасневшееся лицо.

– Тебе у нас нравится?

Я сильно захмелел и потому старательно набивал желудок закуской. Рот у меня был занят, и я смог лишь промычать в ответ.

– Мы очень подходим друг другу, – уточнила Вика, подозрительно рассматривая этикетку «смирновки». – А если ругаемся, то лишь от любви.

– Мы ругаемся оттого, – бесцветно произнес Тарасов, – что у нас нет детей.

– У нас их нет, потому что ты их не заслужил! – неожиданно зло выкрикнула Вика.

– У нас их нет, – тем же отрешенным голосом добавил Тарасов, – потому что ты бесплодна. Смоковница!

Глаза Вики вспыхнули мстительным огоньком.

– Рогоносец! – с садистской улыбкой произнесла она. – Вечный импотент! Самый дрянной лейтенант из твоего отдела в сотни раз превосходит тебя как мужчина… Я спала даже с нашим сторожем Колей – это была незабываемая ночь…

Бокал лопнул в пальцах Тарасова. Я искоса посматривал за пистолетом – кто первый его схватит – и прикидывал, где мне безопаснее находиться в момент кульминации семейной драмы – под столом или же на лестнице.

Тарасов встал из-за стола. Вид его был ужасен. Из широко раскрытых ноздрей с шумом вырывался воздух. Болезненный румянец залил щеки. Глаза блуждали. На верхней губе выступили капельки пота. Пальцы рук мелко дрожали. Задевая бокалы и рюмки, Тарасов потянулся за пистолетом, взял его и несколько раз тщетно попытался загнать магазин в рукоятку.

Я незаметно опустил руки под стол и медленно заскользил по пояснице за револьвером. Тарасов наконец поставил магазин на место, затолкал «макаров» под пиджак и, ни слова не говоря, вышел из столовой в коридор. Через мгновение мы услышали, как хлопнула входная дверь.

Секунду спустя я стоял уже около окна. Пошатываясь, как пьяный, Тарасов брел по сугробам в сторону сторожевого вагончика.

– Ты не боишься, что он застрелится? – спросил я.

– Он? Застрелится? – Вика вдруг рассмеялась. – Он скорее застрелит меня, чем пустит пулю себе в лоб. Убийца! Он прикончил Жоржа только за то, что я спала с ним.

– Ты думаешь… – недоверчиво произнес я.

– Конечно! Тарасов ненавидел его, хотя они дружили и работали вместе со школы. Когда ты соврал, что Жорж взял тебя под свою «крышу», Тарасов уже почти потерял над собой контроль. Но ему нужно было железное алиби. А тут вьетнамец сообщил ему, что видел, как ты тащил Жоржа по коридору. Тарасов понял, что подозрение в первую очередь ляжет на тебя, без колебаний вломился в мою спальню и выстрелил Жоржу в затылок… Налей-ка еще по одной, и пойдем в постельку. Ты ведь хочешь забраться ко мне в постельку?

– А я думал, – бормотал я, растирая виски, чтобы собраться с мыслями, – а я думал, что это ты убила Жоржа.

– Я не убивала его, – ответила Вика. – Зачем мне было его убивать?

– Я подслушал твой разговор.

Вика сама потянулась за бутылкой и щедро, через край, наполнила рюмки.