Несмотря на это, 42 % россиян верит в возможность в нашей стране «массовых выступлений протеста, подобных произошедшим в Грузии, на Украине, в Киргизии», и лишь 32 % считает это невозможным. Поразительно, что 42 % опрошенных заблуждаются, искренне полагая, что в России уже существует оппозиция, необходимая для организации массовых выступлений, и лишь 26 % сознают ее зияющее отсутствие.

Таким образом, будучи в принципе готовыми защищать свои права, россияне сознают опасность революции, переоценивают вероятность реализации этой опасности и в настоящее время все еще склоняются к цивилизованному – мирному и по возможности законному отстаиванию своих интересов. Однако правящая бюрократия, последовательно лишая их возможности законного существования, неминуемо повернет российское общество на путь широкомасштабных протестов, – и оно уже верит в наличие сил, готовых организовать эти протесты. А ведь такая вера является самостоятельной движущей силой, многократно ускоряющей складывание необходимых организационных структур.

При этом все более адекватное восприятие современного российского государства постепенно распространяется на его главу и символ – президента Путина. Так, в начале октября 2005 года Фонд «Общественное мнение» (ФОМ) опубликовал данные социологических опросов, свидетельствующие о снижении интереса населения к публичным выступлениям В. Путина, несмотря на весь его «тефлоновый» рейтинг.

Доля россиян, которым интересно смотреть передачи, в которых Путин отвечает на вопросы граждан в прямом эфире, снизилось с 80 % в ноябре прошлого года до 66 % в сентябре этого. Доля граждан, которым это «не интересно», выросла более чем вдвое – с 13 до 29 %.

Удельный вес людей, которые не слышали ответы Путина на вопросы, увеличивается: с 24 % в декабре 2002 до 28 % в декабре 2003 и 33 % в сентябре 2005 года (из знавших о его выступлении; от всего населения – с 22,6 до 23,8 и 29,7 %). Таким образом, все большая часть россиян «не слышит» Путина.

Из оставшихся доля тех, кому понравилось выступление Путина, снижается с 51 до 45 и 40 % (от всего населения – с 47,9 до 38,3 и 36,0 %). Доля тех, кому «не понравилось», уменьшилась с 13 % в 2002-м до 9 % в 2003-м, но в 2005 году вновь составила 12 % (составив от всего населения 12,2, 7,7 и 10,8 %).

При этом качество официальной пропаганды (а не только ее количество), безусловно, значительно увеличилось (в частности, образ В. Путина стал подаваться менее казенно, более гибко и при этом более плотно, а его критика была практически устранена из медиаполя). Бизнес поставлен под жесткий контроль государства, а информационное и политическое пространства – «окончательно выровнены».

Поэтому негативное изменение восприятия В. Путина не может быть вызвано пропагандистскими или технологическими причинами. Остается одна – социально-экономическая.

Действительно, с января 2003 по сентябрь 2005 года, несмотря на значительный статистический рост реальных доходов населения, позитивные изменения в его социальной структуре, по данным опросов центра Левады, оказались совершенно незначительными (что косвенно подтвердил Путин: признав в начале сентября 2005 года наличие 25 млн чел. с доходами ниже прожиточного минимума, он тем самым признал, что их численность практически не снизилась за последний год и что, значит, Росстат не случайно прекратил публикацию соответствующей статистики).

Доля испытывающих нехватку средств для покупки еды («уровень нищеты») весьма ощутимо снизилась за 2002 год – с 21 до 16 % (в 2000 году было 23 %). К сентябрю 2005 года она уменьшилась лишь до 14 %!

Доля испытывающих финансовые затруднения при покупке одежды за 2002 год уменьшилась с 43 до 39 % (в 2000 году их было 42 %). К сентябрю 2005-го – до 37 %.

Доля тех, кому не хватает денег на покупку простой бытовой техники – телевизора, холодильника, – за 2002 год выросла с 31 до 35 % (в 2000 году их было 28 %). К сентябрю 2005-го – до 37 %.

Доля тех, кто имеет средства для покупки товаров длительного пользования, но не может купить машину, выросла за один только 2002 год с 4 до 10 % (2000 год – 6 %). Можно сказать, что именно этот год стал годом рождения «среднего класса». К сентябрю 2005 года их удельный вес вырос до 11 %.

(Доля богатых, признающихся в способности купить машину, квартиру, дачу, выросла за 2002 год с 0 до 1 % и осталась на этом уровне.)

При этом самый социально успешный 2002 год с собственно экономической точки зрения был весьма сложным: среднегодовая цена нефти Urals снизилась с 26,6 долл./баррель в 2000 году до 23,0 в 2001 и 23,7 в 2002, и это отразилось на всей экономике: рост ВВП замедлился с 10 % в 2000 до 4,3 % в 2002, а инвестиционный, сократившись с 17,6 % до 2,6 %, вообще находился в пределах статистической ошибки. Неиспользуемые остатки федерального бюджета на конец 2002 года составили лишь 32,9 млрд руб., золотовалютные резервы Центробанка – 47,8 млрд долл.

В сентябре 2005 года цена нефти Urals превысила 55 долл./баррель. Рост ВВП за период с начала 2003 по середину 2005 года превысил 18 %, инвестиций – 30 %. Неиспользуемые остатки федерального бюджета к концу сентября 2005 года выросли в 43 раза – до 1,42 трлн руб., золотовалютные резервы Центробанка – в 3,3 раза, до 159,6 млрд долл. (на 1 октября 2005 года). Более того: выросли и реальные доходы всего населения в целом. Если в 2002 году они увеличились на 9,9 %, то за период с января 2003 по середину 2005 – на 29 %!

И, несмотря на это, социальная структура российского общества улучшилась крайне незначительно. Это наглядно показывает, что «путинское процветание» не касается большинства россиян – и они неумолимо, хотя и постепенно, теряют интерес к его символу.

Значение нового понимания отношений гражданина России с уже не «его», а осознанно и активно враждебным ему государством, развязавшим против него и его близких ничем не спровоцированную войну на уничтожение, поистине трудно переоценить.

15 лет сменявшие друг друга группы правящей бюрократии, успешно обманывая население страны, последовательно разворовывали и разрушали ее. И понадобилось 15 лет даже не национальной трагедии, но национальной катастрофы, чтобы бесконечно терпеливые и доверчивые граждане России осознали это и ощутили окончательное и бесповоротное отчуждение от этой власти.

Малообеспеченная, наименее развитая и наиболее полно программируемая официальной пропагандой, которую она заглатывает некритично, как истину в последней инстанции, – даже эта абсолютно преобладающая часть российского общества ощутила, что сам факт ее существования, пусть даже нищенского и забитого, стал неприемлем для развращенной правящей бюрократии, и что последняя объявила ей войну на уничтожение.

Это ощущение – та самая революция в мировосприятии, которая не просто является необходимой предпосылкой политической революции, но и делает ее неизбежной.

Осознание этого ощущения и тем более превращение его в доминирующие настроения широких слоев неимущих, как его ни будет подталкивать правящая бюрократия своей политикой, конечно, займет некоторое время.