Герб, выгравированный на металле с противоположной стороны колокола, представлял собой затейливое изображение двух стоящих на задних лапах животных – вероятно, львов, – поддерживающих щит и рыцарский шлем. Было смутное ощущение, что нечто подобное я уже видел, только не мог вспомнить где.

Я посмотрел на Шерри. Она опустила глаза.

– Странное дело, – задумчиво изрек я. – Реактивный самолет с привешенным к носу здоровенным медным колоколом.

– Ничего не понимаю, – промямлила она.

– Естественно.

Я принес из кают-компании манильскую сигару, уселся в рыболовное кресло и закурил.

– Послушаем, что ты думаешь.

– Не знаю, Гарри. Ей-богу не знаю.

– Обсудим несколько версий, – предложил я. – Начнем с меня.

Шерри смотрела в сторону.

– История с реактивным истребителем придумана для отвода глаз… – Я пошел ва-банк. – Как считаешь?

Она повернулась ко мне:

– Извини, неважно себя чувствую. Наверное, укачало.

– И что прикажешь делать?

– Давай вернемся.

– А я собирался нырнуть еще разок – может, что другое замечу.

– Не нужно, – запротестовала она. – Пожалуйста, в другой раз. Мне не по себе. При необходимости сможем сюда вернуться.

Я искал на ее лице признаки морской болезни, но оно вполне годилось для рекламы здорового образа жизни.

– Так и быть, уговорила. – Опять лезть под воду смысла не было, однако знал об этом только я. – Дома решим, как быть дальше.

Я поднялся и начал упаковывать колокол.

– Ты что? – заволновалась она.

– Верну на прежнее место. Не перевозить же его на Святую Марию и выставлять на базарной площади.

– Конечно, конечно. Ты прав.

Я еще раз столкнул узел с лодки и пошел поднимать якорь.

По пути домой много чего не мешало обмозговать, но присутствие Шерри на мостике действовало на нервы. Пришлось отправить ее вниз, варить кофе.

– Покрепче, – велел я, – и положи четыре ложки сахара. В твоем состоянии помогает.

Не прошло и двух минут, как она прибежала с жалобой:

– Плита не зажигается.

– Сначала открой газовые баллоны. – Я объяснил, где найти вентили. – И не забудь закрыть, когда закончишь, не то лодка превратится в бомбу.

Кофе у нее получился преотвратный.

Поздним вечером мы добрались до стоянки в Гранд-Харбор, а когда я высадил Шерри у входа в отель, совсем стемнело. Она даже в номер меня не пригласила, только в щеку чмокнула.

– Дорогой, ты не против, если сегодня я побуду одна? Так выдохлась, что сразу лягу спать. Хорошенько все обдумаю, а когда отойду, поговорим.

– В какое время за тобой заехать?

– Не надо, – возразила она. – Встретимся у лодки. Пораньше, в восемь. Потолкуем с глазу на глаз. Смотри, без посторонних – договорились?

– В восемь «Плясунья» будет стоять у пристани.

После такого дня сам Бог велел выпить, и по дороге домой я заглянул в «Лорда Нельсона».

Анджело и Джудит в шумной компании сверстников сидели в одной из кабинок. Они окликнули меня и освободили место между двух девушек.

Я принес всем по пинте пива, и Анджело доверительно наклонился ко мне через стол:

– Шкипер, вам пикап вечером понадобится?

– Еще как – домой добраться.

Я, конечно, знал, к чему он клонит. Анджело, похоже, считал пикап нашей общей с ним собственностью.

– Босс, сегодня в Саут-Пойнте большая вечеринка. – Стараясь подмазаться, он, не скупясь, произвел меня сразу и в «шкиперы», и в «боссы». – Вот я и подумал, что, если отвезу вас в бухту Черепахи, вы нам потом грузовичок одолжите. А завтра, клянусь, чуть свет за вами заеду.

Молодежь с надеждой взирала на меня, но я приник к кружке.

– Такая грандиозная вечеринка, мистер Гарри, – взмолилась Джудит, – ну пожалуйста.

– Ровно в семь заедешь, Анджело, слышал?

Все дружно, с облегчением засмеялись и сбросились, чтобы заказать мне еще пинту.

Всю ночь я ворочался – то забывался беспокойным сном, то просыпался. Приснилось, что нырнул за брезентовым узлом, а в нем – крохотная русалка с лицом Шерри Норт протягивает мне модель реактивного истребителя. Я хочу взять модель, но она превращается в золотистый колокол с выгравированными на нем буквами «VV N L».

После полуночи хлынул дождь, вода потоками лилась с крыши, при вспышках молнии верхушки пальм вырисовывались на фоне ночного неба. На берегу тяжелые капли, точно крохотные бомбы, взрывались мелкими брызгами, падая на обнаженное тело. Темное море и стена дождя тянулись до горизонта. Я, как обычно, заплыл далеко за риф, чтоб поднять настроение, но вернулся посиневший, дрожа от холода. Депрессия осталась, и смутное предчувствие беды камнем лежало на душе.

После завтрака по дороге через пальмовую плантацию, разбрызгивая лужи, подкатил заляпанный грязью пикап с включенными фарами, и раздался гудок.

– Готов, Гарри? – крикнул Анджело.

Я на ходу надел зюйдвестку и сел за руль. От Анджело разило пивом, взгляд туманился, но рот не закрывался. По дороге он в мельчайших подробностях расписал вчерашнее замечательное событие. Судя по всему, через девять месяцев Святую Марию ожидал демографический взрыв. Я слушал вполуха; по мере приближения к городу беспокойство росло.

– Ребята просили поблагодарить за пикап.

– Не стоит, Анджело.

– Я послал Джудит на лодку – пускай приберется и сварит кофе.

– Зря ее напрягаешь.

– Сама захотела, вроде бы как спасибо вам сказать.

– Славная девушка.

– Это точно. Ох, и люблю ж я ее! – Анджело загорланил песню, подражая Мику Джаггеру.

Мы перевалили гребень горы, спустились в долину, и тут меня будто кольнуло. Вместо того чтобы ехать дальше по Фробишер-стрит до самой гавани, я свернул на объездную дорогу над фортом и больницей и по проспекту, обсаженному баньяновыми деревьями, подъехал к отелю «Хилтон». Припарковав пикап под навесом, я вошел в холл и направился к регистрационной стойке.

В столь ранний час за ней никого не было, но я перегнулся через перегородку и заглянул в кабинку Мэрион. Она сидела за операционной панелью коммутатора и при виде меня расплылась в улыбке:

– Привет, мистер Гарри.

– Привет, моя радость. – Я широко улыбнулся. – Мисс Норт из своего номера не выходила?

– Как же, уехала больше часа назад.

– Уехала? – Я решил, что ослышался.

– Ну да. В аэропорт, нашим автобусом. У нее рейс в половине восьмого.