Услышанное не укладывалось в голове. Невероятно! Король все предусмотрел.

Теперь за судьбу девочек можно не переживать. Их опекуном станет дядя, а не леди Глау. Но что будет со мной?..

– Вы не ответили, как узнали обо мне, – решилась напомнить я.

– У меня есть свои каналы, леди. И свои шпионы, о которых не знает даже Тайная канцелярия. Для деликатных дел.

– Таких, как обыск чужих вещей? – припомнила я свой первый день в особняке Милтонов. Тогда я думала, что это дело рук любопытной прислуги или вредной экономки. Но теперь начинала сомневаться, заподозрив, что все далеко не так просто, как мне представлялось.

– А вы догадливы.

Я замолчала, глядя на человека, который вот так вот легко, буквально несколькими словами распорядился чужими судьбами. Моей, Аланны и Кэйти. Доминика Винтергардена…

– Когда вы намерены ему рассказать? – спросила я.

– Не сейчас, леди. Ему наверняка не понравится мое самоуправство в этом вопросе. Да и вам, думаю, будет проще, если он продолжит считать вас простой гувернанткой без скелетов в шкафу, не так ли?

– Да, – согласилась я.

– Но у меня будут два условия для вас.

– Даже не сомневалась, – пробормотала себе под нос, но он услышал, и на его по-мужски привлекательном лице вновь показалась усмешка.

– Условие первое – вы не покидаете этого поместья надолго.

– Но… леди Глау это не понравится.

– Леди Глау? А почему вас вообще должно волновать ее мнение? Да, поместье принадлежало ее семье, но оно не превратилось в собственность этой женщины.

– Она считает иначе, – заметила я. – И мне сказали, что наследником может стать ее сын… когда родится. Но ведь пока детей у нее нет.

– Верно. А потому, если в ближайшие три года ее сын не появится на свет, то поместье перейдет к подходящему дальнему родственнику мужского пола. Пока же я имею законное право назначить наместника, который будет управлять поместьем, а леди Глау придется вернуться в дом своего супруга.

– И вы хотите, чтобы я оставалась здесь? Вместе с девочками? Как их гувернантка?

– Как гувернантка или как жена их опекуна – это уж на ваше усмотрение.

Король снова напомнил мне об этой так неожиданно и ошеломительно случившейся свадьбе, заставив вздрогнуть при мысли о том, в какую западню я угодила.

– Вы забываете, что у меня тоже есть семья. Матушка и… Как я расскажу родным о своем столь внезапном замужестве?

– Скажете, что влюбились. С барышнями вашего возраста это случается. Начитаются романов и, встретив мужчину, который напоминает героя их девичьих грез, забывают о благоразумии, о традициях, о приличиях…

– И вовсе ни о чем я не забывала! – выпалила, не сдержавшись. – Я всего лишь согласилась на фиктивную помолвку! Чтобы мои воспитанницы не достались леди Глау, которая не любит детей!

– Как благородно! Но вы хотели обмануть всех – Королевский суд, общественность, остальных претендентов на опекунство. Так что же теперь возмущаться, что обманули вас?

Я отшатнулась. Он был прав. В этом вопросе уж точно. Я действительно согласилась пойти на обман – пусть из благих целей, но все же солгать, будто в действительности собираюсь замуж за лорда Винтергардена. Солгать другим людям. Глядя им в глаза. Солгать в суде. А теперь сама чувствовала себя обведенной вокруг пальца.

Я обхватила себя за плечи, вдруг почувствовав холод, которого не замечала раньше. Меня била дрожь. Вспомнилось вдруг, как маг накинул сюртук мне на плечи, когда мы были в саду. И как это не понравилось Мередит. Она вышла замуж за другого, но все еще ревновала этого мужчину.

Леди Глау – с некоторых пор мой враг, но кто мне сам Доминик Винтергарден? Он ведь тоже не сказал заранее правду о том, что это будет не помолвка, а заключение брака… Боялся, что не соглашусь? Да, наверняка. Я ведь в самом деле не согласилась бы.

Матушка упадет в обморок, когда узнает. Она всегда мечтала выдать меня замуж – как подобает, по всем правилам. Обручение, долгая подготовка к свадьбе, фамильные драгоценности и белоснежное платье с длинным шлейфом, которое несли бы две одетые в розовое девочки, а еще одна шла бы впереди меня, рассыпая пригоршни цветов из корзины. Есть такие специальные белые цветы с нежными небольшими бутонами, их называют расцветом невинности. Толпа гостей, поздравления, застольные речи.

Все чинно, без спешки, с соблюдением всех, даже мельчайших, нюансов.

Ей и в самом страшном сне не могло присниться, что я выйду замуж вот так – в чужой стране, в простом платье и скромной нитке бирюзовых бус на шее, без гостей и церемоний. За человека, который пошел на это лишь для того, чтобы стать опекуном осиротевших племянниц. Который собирался со мной развестись.

Разумеется, маг не считал это такой уж большой проблемой. Он-то продолжал думать, что я обычная гувернантка! Простая девушка, которой можно дать развод и щедрые отступные, чтобы могла купить себе домик в сельской местности и переквалифицироваться из гувернанток в учительницы. Молодым особам, которые вынуждены сами зарабатывать себе на жизнь, нет нужды так уж заботиться о своей репутации, как у благородных девиц с приданым и родителями, которые подыскивают им женихов, зачастую даже не интересуясь согласием дочерей. У таких девушек, как Минна Лоренц, на первый план выходит разумная практичность, и, будь я в действительности ею, то, пожалуй, даже обрадовалась бы выпавшей мне возможности.

Но я не она – в этом-то и проблема.

Минны Лоренц вообще не существует.

– Вот что, леди, – произнес его величество, резким движением ладони скользнув по гладким перилам, точно подводя черту. – Я не желаю вам зла. Но это не я приехал в вашу страну, да еще в такое непростое место, как это. Так что, думаю, мы можем быть взаимно полезны друг другу. Что скажете?

– Я не понимаю, о чем вы говорите…

– В самом деле? Что ж, когда-нибудь наверняка поймете, – усмехнулся он. – Лучше поздно, чем никогда.

– Вы назвали только одно условие, – напомнила я, но ответить собеседник не успел – появился Доминик.

Должно быть, Мередит наконец-то пришла в себя. И я могла бы поспорить, что леди немедля закатила истерику.

– Могу я украсть свою жену? – проговорил он, казалось бы, спокойно, но твердо. Похоже, они с правителем Элхорна действительно состояли в дружеских отношениях. Что, впрочем, неудивительно.

Маг смотрел на меня. Глаза в глаза. Уж не знаю, что он хотел там увидеть, но я отвела взгляд, чувствуя себя так, словно оказалась на тонком мостике над пропастью. Один неверный шаг – и полечу вниз. Может, король пока и не обвинил меня в шпионаже, а вот у главы Тайной канцелярии, если тот узнает о маскараде с образом гувернантки, вполне могут возникнуть подозрения на мой счет.