человек. И меня всё устраивает. На каком вообще основании ты задаёшь мне тупые вопросы? Это не твоё дело!

Не понял, что ещё за «практически»?..

Но Надю всё устраивает. Спасибо и на этом.

Ладно! С Гариком я отдельно решу. В целях профилактики, так сказать…

— Мы только что переспали, — напоминаю, подбирая с кровати банное полотенце, и медленно наступаю. — А потом вместе принимали душ. И опять переспали.

— И что с того? — пищит она, пытаясь вывернуться из махрового кокона, на что я лишь крепче сжимаю края полотенца.

Ходит мне тут голая… С мысли сбивает!

— А то, что это теперь моё дело, — пытаюсь тоном укротить рвущуюся из рук фурию.

— Ну, знаешь… — задыхается Надя, сражено обмякая. — Я что-то не вспомню, когда это мы начали друг перед другом отчитываться!

Вот оно! Обстоятельство, что мешает нам двигаться дальше — никто никому не обязан отчитываться. Неожиданно ударившая в голову мысль одновременно бодрит и вгоняет в ступор. У меня не осталось причин отступать не попробовав. Страха, на удивление, тоже.

— Ну так давай начнём прямо сейчас.

— О чём ты? — Надя, наконец, переводит взгляд мне в глаза и покрывается еле заметным румянцем.

— О том, что ты мне нравишься. Надоело гадать, где ты и с кем. Я хочу быть с тобой.

— Да ты сам не понимаешь, чего ты хочешь!

Это я-то морожусь?!

— Ты сама меня позвала. Зачем?!

— Я тебя не звала! Я просто написала, где меня можно найти.

— Это выглядело как приглашение.

— Обычная блажь пьяной женщины. О которой я уже много раз пожалела.

— Да почему?!

Она всё-таки вырывается, с психом швыряет полотенце на пол.

— Потому что ты ненавидишь этот город. Потому что я тебя раздражаю, не подхожу тебе и вообще… Зря мы этот фарс затеяли, только нервы себе мотаем. Пусть Ира с Тимом спокойно себе женятся. Совет да любовь!

— То есть теперь это тебя не смущает?

— Мы не должны были вмешиваться в чужие отношения. Что хорошего нам это дало?

— Мы сблизились.

— Точно! — Надя подхватывает с покрывала ленту презервативов и стучит ею по часикам на запястье. — У нас же всего неделя осталась. Пошли в кровать, не будем терять время.

— Ты сейчас дурочку не включай, ладно? — встряхиваю её, поймав за плечи.

На мгновение Надя оказывается так близко, что я касаюсь носом влажных волос, втягиваю в себя тёплый запах чистоты и каких-то цветов. Задыхаюсь в нём, как никогда не задыхался никотином. До гематом в груди.

Чёртова девка.

— А если я попрошу, чтоб ты остался? Ты готов ради меня сменить столицу, работу, друзей на презираемый тобой областной городок? — Её тон, поначалу какой-то слабый и неуверенный, постепенно поднимается всё выше, накаляя гул в голове, до предельного уровня децибел, и обрывается молитвенным шёпотом, в любой момент готовым оборваться: — На сколько хватит твоего желания быть со мной? Месяц, неделя, меньше?..

Зачем?! Ну на черта так усложнять?

— Поедешь со мной. Какие проблемы? — выпаливаю я первое, пришедшее мне в голову.

Меня обваривает её разочарованием и ещё чем-то… убийственным просто!

— Значит, покатишь меня за собой чемоданом. Такие мои перспективы с тобой? — сама же и выкатывает очередной бредовый вывод.

— Охрененные перспективы, Надя. Поверь!

Я, конечно, не понаслышке знаком с любовью девушек драматизировать, но эта явно переигрывает!

— А я верю, Марк. Верю… Только это всё не про «нравишься».

— А про что? — Закатываю глаза.

Она усмехается, вглядываясь в моё лицо и тяжело дыша.

— Про «удобно». Причём удобно тебе, а не мне. Ведь это я сорвусь за тобой туда, где всё чужое, и должна буду ждать, когда в твоём привычном распорядке жизни освободится для меня минутка.

В одном Надя права, для крутых перемен в моей жизни нет места. Слишком многим обязан… И амбиций тоже вагон.

Но моё молчание она расценит как повод придумать себе очередную глупость. Назад пути нет.

— Надь, всё… Выдыхай. Я умею расставлять приоритеты. — Притягиваю её к себе. — И на первом месте в списке моих планов — встретить вместе рассвет. Даже не пытайся избавиться от меня, не выйдет. Пошли прогуляемся.

Надин взгляд неуловимо смягчается, становится игривым и дерзким.

— У меня в гардеробе нет паранджи, только шорты. Так что… — сладко выговаривает в ответ. Тоном заигрывает, с пол-оборота заводит.

Начав уплывать, посылаю ей свою самую соблазнительную улыбку.

— Тогда начнём с магазинов, — дразню её, про себя отмечая, что Надя из той категории женщин, чья сексуальность только растёт по мере роста скромности одежды. Трудно с ней будет сохранять холодную голову, разве что под замком держать, как птичку.

— Я ничего у тебя не возьму.

— Тогда возьми мою руку. — Переплетаю наши пальцы, притягивая её ближе к себе. — Пошли. Дождь уже закончился.

Нахлынувшие ощущения от близости её губ практически сбивают меня с ног. И резко становится не до шуток. Я не вижу причин отказывать себе в удовольствии провалиться в насыщенную озоном свежесть ночи… или вернуться в кровать.

Но в мой многострадальный изнасилованный мозг не к месту врывается звонок телефона.

— Да? — отзываюсь, слегка хмурясь.

— Прости если разбудил, раньше никак не вышло. Подъехать можешь?

— Могу… — растерянно скребу затылок. — У тебя что-то срочное?

Он ещё не ответил, а я уже на рефлексах выхожу на кухню и принимаюсь торопливо натягивать джинсы, прижимая телефон плечом к уху.

Отказать Боре я физически не могу. Мы не родные по крови, но роднее приёмного отца у меня нет человека. Всем, что имею — техникой боя, выносливостью, домом, где меня приняли как члена семьи, я обязан ему. Тренер любит меня как сына. Да и дёргать по пустякам не в его характере.

— Можно сказать и так, я слишком долго откладывал. Нужно, чтобы ты подъехал и подписал документы.

Боря, конечно, мне мозг проел этой темой. Но интуиция орёт, что отнекиваться дальше не выйдет. Я уже не первый год нахожу отговорки, когда-нибудь всё равно придётся вникать в руководство его фитнес-центрами. Других наследников у Бори нет и не предвидится. Он бесплоден. И наверняка переживает, что без отсутствия необходимых навыков я потом просто не вывезу.

— Прямо сейчас? — поспешно прикидываю, сколько времени уйдёт на дорогу.

—