Ждать в самом деле пришлось долго. Я уже собралась еще раз попытать счастья и позвонить, как подъездная дверь распахнулась, и появились две женщины и мальчик лет шести. Мальчик уверенно направился со двора, а женщины задержались. Они стояли в десятке метров от меня, и я слышала, как та, что постарше, сказала:

– Время лечит, Оля. Держись. У тебя сын…

Теперь я не сомневалась: женщина в темном платье – это вдова Вахромеева.

Они с сыном направились в парк, который был неподалеку. Я переходила дорогу, когда вдруг заметила машину Ильи, то есть очень похожую машину. Она еле ползла, прижимаясь к тротуару, но когда я довольно бестолково замерла на «зебре» посреди дороги, поспешно скрылась в потоке машин. Увидеть номер я так и не успела. Скорее всего, я ошиблась, и это вовсе не Илья. Но внутренний голос придерживался иного мнения и твердил как заведенный: «Он, точно он! Получается, он за мной следит? С какой стати? Выходит, в историю с сестрой он не поверил?»

Укрывшись за деревьями, я принялась разглядывать машины на проезжей части и в переулке напротив вновь заметила «Лендкрузер». «Кажется, у меня и впрямь белая горячка», – с печалью решила я и, вспомнив наконец, зачем я здесь, припустилась по аллее.

Вахромеевых я нашла на детской площадке. Мальчик играл с ребятишками, а Ольга устроилась на скамейке и смотрела куда-то вдаль. Я подумала, что разговор запросто может не состояться, но подошла и села рядом. Ольга не обратила на это никакого внимания, даже голову не повернула. Собравшись с духом, я сказала:

– Здравствуйте, Ольга.

Только после этого она хмуро взглянула. На ее лице читалось недоумение. С минуту она разглядывала меня очень внимательно, потом спросила:

– Ты кто?

– Меня зовут Алла. Я приходила к вам сегодня.

– Тебя шмара послала, что ли? – усмехнулась она.

– Кто? – не поняла я. Недоумения в ее взгляде прибавилось.

– Ты подружка его шлюхи? – И тут же добавила: – Не похоже. Тебе чего надо?

– В нашей семье произошло несчастье. У сестры пропал муж. Просто исчез, понимаете? – Она кивнула, но, судя по выражению лица, вряд ли что понимала. – Он был знаком с Петром Викторовичем. И я подумала…

– А-а-а… – протянула женщина. – Так ты… а я решила, это она тебя подослала. Диву даюсь, откуда у этой шмары такая подруга…

– Что за шмара? – не выдержала я.

– Когда муж погиб, выяснилось, у него зазноба была. Прикинь? Мало мне переживаний, так нате вам! На похороны притащилась, стерва. У нас ведь общее горе. Убила бы… Может, нам дружить начать и на могилу вместе ходить? Она тут на днях звонила, я ей сказала: можешь ему памятник поставить. На свои кровные. Я не возражаю… Петька – сволочь. Ни в жизнь бы не подумала… вот и верь мужикам после этого.

Она сжала зубы, чтобы не заплакать, но слезы все равно полились из глаз. Ольга вытерла их ладонью и посмотрела на меня с сомнением.

– Говоришь, у сестры муж пропал? С бабой сбежал, что ли?

– Не знаю, – честно ответила я. И коротко рассказала, как было дело.

– Так, может, утоп? – предположила Ольга.

– Может.

О том, что Павел вроде бы появлялся в своей квартире, я решила промолчать, уж очень заковыристая история получалась.

– Я в его столе нашла письмо от вашего мужа. Вот и подумала: вдруг Петру что-то известно?

– Вместе по бабам таскались? – подсказала Ольга с готовностью. Похоже, ни о чем, кроме баб, она уже думать не могла.

– Когда погиб ваш муж?

Она назвала дату, выходило, что случилось это буквально на следующий день после отправки письма.

– Странное совпадение, – произнесла я вслух, Ольга смотрела с недоумением, видимо, ничего странного не находя. – Как он погиб?

– Машина сбила. Он как раз от своей шалавы возвращался. А мне врал, что подменял парня на работе… И, считай, почти возле дома… насмерть.

– А того, кто это сделал, нашли?

– Ищут. Но похоже, не найдут. Свидетелей-то нет. И Петьку обнаружили уже под утро. Менты. Его к кустам отшвырнуло, сразу-то и не увидишь. Они мимо ехали, на дороге ботинок, и из кустов вроде нога торчит. Вызвали «Скорую», но мне потом сказали: и раньше бы нашли – не помогло бы. Умер сразу. Травмы, несовместимые с жизнью. Вот так. Сходил к любовнице.

– Мужа моей сестры звали Павел Гришин. Вы не слышали о нем?

– Павел? Не помню у Петьки друга с таким именем. У него все больше по работе… Там точно Павла нет. Все ж на похоронах были.

– А где Петр работал?

– В супермаркете охранником. А я на двух работах, чтобы концы с концами свести. Он домой придет: я устал. А я, блин, не устала? И между прочим, никогда не попрекала, что копейки зарабатывает. И одной бабы не прокормит, так он еще завел.

Похоже, мысль о любовнице мужа стала навязчивой, и говорить о чем-то другом Ольга была просто не в состоянии. Но я все-таки рискнула спросить:

– А не было ли в поведении вашего мужа чего-то странного в последнее время? Необычного? Возможно, он нервничал?

– Нервничал? Психовал! Слово скажешь, а он сразу в крик. Небось к шалаве своей рвался, а тут семья. На дачу надо, с ребенком посидеть, пока я на работе. Я сына выспросила: куда с отцом ходил, ведь запросто мог к этой… Говорит, в парке гуляли. Он гулял, а они по кустам шастали.

«Да забей ты на это, – чуть не брякнула я. – Мужа уже нет. Какая теперь разница, шастал он по кустам или не шастал?»

– И давно у него это началось?

– Загулы?

– Нервозность.

Она немного поразмышляла.

– За неделю до смерти. А с шалавой он, считай, полгода. Может, она его шантажировала? Типа беременная? Запросто могла.

– Сама-то она ничего не рассказывала?

– Буду я ее слушать!

– Может, к Петру приходил кто? Или звонил?

– Приходил какой-то мужик. Но уже после смерти. Как раз после девятого дня. Такой… Чудной… Вроде не в себе. Хотя я тоже не в себе была. Мужа схоронила, еще и сучка эта…

– Вы про мужика расскажите, пожалуйста, – попросила я.

– Ну, пришел… Сказал, старый знакомый. Только не виделись давно, вроде он из города уехал. Вернулся, хотел Петра навестить, а тут такое…

– Имя свое назвал?

– Имя? А как же. Только я его не помню.

– Может быть, Павел?

– Может, и Павел. Говорю, не помню.

– А как выглядел?

– Ну, как… – Она задумалась. – Такой… солидный. Не Петьке моему чета. Петька охранник и охранник, а этот… на начальника похож. Говорил вроде по-простому, но я же вижу, другого поля ягода.

– Поточнее можете описать?