Отправив бойцов, он подозвал к себе Соловьева и Шепеля. Тут же сделал замечание Михаилу:

– Ну, кто тебя, Шепель, постоянно за язык тянет?

– А что? – ответил майор вопросом на вопрос. – Разве я не по делу выступил? Четыре поста при десяти бойцах, два из которых начальники и еще один связист… Не получается полноценной смены; как ни крути, семь на четыре не делится.

– А дослушать до конца инструктаж терпения не хватило?

– Не хватило.

– Не зли меня, Миша! Мало того, что в Москве с корешком своим Ларсеном накосорезил, теперь тут все мозги забиваешь… Или все-таки вторым рейсом отправить тебя, к чертовой матери, в Россию?

– Тебе решать, – спокойно произнес Шепель. – Только кем заменишь?

– Смотри, какой незаменимый!

– Чего ж тогда в лагере под Москвой не заменил?

– Наверное, сделал ошибку.

– На этот вопрос ответ даст время.

– Молчи уж пока!

– Есть молчать. Пока.

В 2.40 прошли доклады офицеров группы. Снайперы оборудовали посты и заняли позиции наблюдения на вершинах склонов. Дрозденко проверил западное направление и устроил пост в кустах у реки, протекавшей вдоль южного склона. Майор Гарин подтвердил наличие исправных «УАЗов» и цистерны с бензином в роще и занял там позицию прикрытия базы с восточного направления. Старший лейтенант Колданов провел контрольный сеанс связи с Москвой. Тимохин приказал запустить генератор и обеспечить освещение подвалов, а также провести и замаскировать трубопровод закачки воды из реки в агрегат для очистки жидкости.

В 2.53 он спустился в подземелье, представляющее собой каменные подвалы с ходами сообщений и несколькими выходами на поверхность, включая подземный ход до рощи. По схеме базы подвалы были разделены на отсеки: штабной с узлом связи, четыре казарменных, с топчанами для отдыха, пункта хозяйственного довольствия, агрегатный, столовый и складские с оружейным. Тимохин прошел в штабной отсек, рядом с которым располагался узел связи. Обратился к Колданову:

– Набери мне номер Крымова.

– Есть, товарищ полковник.

Старший лейтенант включил «Орбиту», набрал длинный номер, передал трубку командиру группы.

– На связи! – ответил Крымов.

– Привет, Крым!

– Привет! На месте?

– На месте.

– Как база?

– Хорошая база. Если только она не находится под контролем духов.

– Ты провел рекогносцировку местности?

– Да, ничего подозрительного; но ты сам знаешь, вычислить одиночку-наблюдателя, который может пасти кишлак с дальней позиции, через мощную оптику мы не в состоянии.

– Американцы заверили, что обеспечили безопасность базы.

– Ну раз заверили, будем считать, что так оно и есть. Ты должен сбросить мне координаты и время встречи с агентом внешней разведки.

– Запоминай, место встречи, квадрат… сектор 2 у утеса.

Тимохин бросил взгляд на карту:

– Есть такое дело. Утес где-то в километре от базы. Не близко ли назначена встреча?

– Это не я решал… Время встречи: сегодня в 5.00. Через два часа, Саня.

– Что так рано?

– И это не я решаю.

– Понятно… А скажи, Крым, что ты можешь решать?

– Сообщать сразу или чуть позже о ваших будущих доблестных успехах в решении задач по реализации плана проекта «Эльба».

– У тебя хорошее настроение?

– А с чего ему быть плохим? Это ты в ущелье, а я в комфортабельном номере, даже, можно сказать, квартире, под кондиционером и в полнейшей безопасности.

– Не простудись от кондиционера!

– Постараюсь.

– Ладно! Технику для выезда к месту встречи я могу использовать?

– На твое усмотрение. Я бы прошелся пешком. Недалеко, а видно все гораздо лучше, чем из автомобиля.

– Спасибо за совет. После встречи доклад?

– Непременно! Пароль – «Волга», отзыв – «Баграм».

– Ну, тогда все, Крым, жди! До связи, дипломат!

Тимохин передал трубку связисту:

– Пытались запеленговать или перехватить переговоры?

– Нет, товарищ полковник, здесь аппаратура контрразведки не работает, проверял. Да и чьей контрразведки? Наркобаронов?

– Ты следи за эфиром, а выводы делать буду я.

– Есть!

Тимохин вышел из подземелья. Подозвал Соловьева и Шепеля, осматривавших развалины. Обратился к заместителю:

– Ты, Леша, командуй здесь. Держи связь с постами на перевалах и Каменевым, мы же с Мишей прогуляемся.

– Далеко? – спросил Шепель.

– Отсюда примерно с километр.

– Не поведаешь ли, зачем и в какую сторону?

– На запад, Миша. А зачем, объясню позже.

Соловьев спустился к связисту, а Тимохин взглянул на Шепеля.

– Мне надо встретиться с агентом внешней разведки, который является одним из владельцев наркозаводов, которые нам предстоит уничтожить. Он поможет нам в этом.

– Ни хрена себе! Агент – владелец наркозаводов? Круто! И он еще работает на нас?

– Разведка утверждает, что работает.

– Посмотреть бы на этого парня…

– Значит, так: идем вместе – ты прижимаясь к реке, я – посередине ущелья. По ходу смотрим склоны. Встреча назначена на 5 утра у утеса, что стоит за поворотом. При подходе к нему я уточню твою задачу.

– Да она и так ясна: прикрывать твою особо важную персону. Не ясно только, какого черта нам двигать целую версту пешим порядком. Есть же «УАЗы». На одном из них спокойно доехали бы до поворота. На машине и ехать, если что, можно быстро.

– Пойдем пешком.

– Ну, пешком так пешком. Мне, в общем-то, без разницы. Интересно, агент на встречу тоже пехом придет?

– Этого не знаю. Ладно, хватит болтать. Идем! Ты осматриваешь ближний, южный склон, я – дальний, северный. В ходе перемещения никаких разговоров, только по необходимости. И помни, Миша, мы сейчас не в горном учебном центре, а в Афгане.

…Пройдя половину пути, Шепель по радиостанции малого радиуса действия вызвал Тимохина:

– Командир! «Четвертый»!

– Да?

– Надо поговорить.

– Иду к тебе.

Тимохин подошел к Шепелю:

– Ну что еще?

– У тебя нет чувства, что нас пасут?

– Есть. Но сколько ни осматривал склоны, никого не заметил.

– Вот и я не заметил. Однако кто-то отслеживает наше передвижение, и делает это очень грамотно. Думаю, это некто идет параллельно с нами по хребту одного из перевалов.