Гости уже перешли на террасу и сидели за кофе с ликерами, как вдруг рядом с Клионой, к ее удивлению, появился хозяин, принц Камилло Боргезе. Он был молод, лет двадцати семи, не больше, строен, с очень красивым, обрамленным черными кудрями, лицом.

— Скажите мне, синьорина, как вам нравится моя страна? — спросил он.

— Она прекрасна, неописуемо прекрасна, — ответила Клиона.

— И вы прекрасны, — сказал он, — а потому мне особенно приятен комплимент.

Клиона не знала, какого от нее ждут ответа, а принц увлеченно заговорил о себе и своих огромных имениях, которых было восемьдесят; о дворце во Флоренции, о вилле в предместьях Рима, где хранилась знаменитая коллекция Боргезе; о сказочных фамильных драгоценностях, которые, по его словам, ни одна коллекция в мире не могла затмить.

Клиона слушала неуемное хвастовство, но отдавала хвастуну должное — он был не лишен обаяния и привлекательности.

— Пойдемте посмотрим мои картины, — пригласил он и увел ее от шумной толпы гостей в прохладную галерею, где была развешана коллекция шедевров живописи. Клионе хотелось посмотреть их все, но скоро она поняла, что принц увел ее, желая поговорить наедине.

— Вы прекрасны, — повторил он. — Вы так прекрасны — трудно поверить, что вы реальны.

Он протянул к ней руки, словно хотел обнять, но Клиона отступила в сторону.

— Я полагаю, ваше высочество, мы должны вернуться к гостям.

— Нам ни к чему торопиться, — сказал он. — Мне нужно с вами поговорить. С первой же минуты, как я вас увидел, я понял — вы единственная, с кем хочу познакомиться. Скажите, синьорина, вы вериге в любовь с первого взгляда?

Клиона отрицательно покачала головой.

— Нет, — ответила она. — По-моему, любовь слишком глубокое чувство. Оно возникает, когда хорошо узнаешь человека, полагаешься на него и уверен: он не подведет тебя ни при каких обстоятельствах.

— Быть может, со временем жизнь мне это докажет, — сказал принц. — Но для меня всегда любовь — чувство нежданное, оно приходит, как лучи солнца сквозь облака. Синьорина, я влюблен!

— Нет, нет! Вы просто это вообразили, — стала уверять Клиона. Она не боялась этого молодого человека, он, скорее, забавлял ее и вызывал интерес.

— Как вас убедить? — допытывался он. — Умереть за вас?

— Это неразумно! — улыбнулась Клиона. — Вы вскоре забудете меня.

— Клянусь, мне никогда вас не забыть, — возразил принц. — Я докажу вам свою любовь. Разве вы не чувствуете — я ваш слуга, ваш раб, послушный и покорный обожатель!

С этими словами он взял ее руку и стал покрывать поцелуями. Клиона не ожидала подобного признания и на миг застыла на месте. Горячие губы жадно приникли к ее ладони… Вдруг из дальнего конца галереи донесся какой-то звук — там, наблюдая за ними, стоял лорд Рейвен.

У Клионы от страха забилось сердце, она чувствовала, что краснеет, испытывая непонятную вину. Потом сердито спросила себя: какое ему дело?

Он медленно приближался, принц, услышав шаги, выпрямился и обернулся.

— Ваше высочество, я пришел за мисс Уикем, — проговорил лорд Рейвен. — Леди Берил и я полагаем, нам пора отбыть.

— Так скоро? — спросил принц. — Мне нужно еще очень многое показать мисс Уикем.

— Охотно верю, — криво усмехнулся лорд Рейвен. — Но мне придется оторвать мисс Уикем от беседы. Надеюсь, она меня извинит.

Клиона без единого слова направилась к двери. Было видно — шагающий рядом лорд Рейвен разгневан, но, по какой причине, невозможно представить. Она повторяла себе — его ни в коей мере не касается, кто за ней ухаживает, кому позволяется целовать ей руки. И все же как она ни храбрилась, безошибочное и необъяснимое чувство вины не проходило.

Клиона проснулась от непривычного шума в спальне. Итальянские горничные, которые будили ее по утрам, обычно двигались еле слышно, беззвучно отпирали ставни и раздвигали портьеры. В это утро в комнате стоял оглушительный грохот, и, открыв глаза, она увидела, что утренний свет в спальню впускает Голубка.

— Доброе утро, — пробормотала сонным голосом Клиона.

Голубка обернулась.

— Ах, мисс, пришлось вас разбудить, — сказала она. — Я чуть не лопнула от нетерпения, так хотелось сказать вам новость.

— Какую новость? — спросила Клиона, окончательно проснувшись. Она села в кровати, светлые волосы рассыпались по плечам, упав на строгую ночную рубашку.

— Вы выиграли, мисс! Что я говорила — вот вам и повезло!

— Выиграла? — удивилась Клиона. — Что выиграла? — Она не понимала, о чем идет речь.

— В лотерею, мисс! Помните, я вас уговорила купить билет? Как чуяла — повезет вам. Я еще сказала Эллен тогда — истинная правда, сказала! — мол, попомни мои слова, одна из нас выиграет, уж это точно!

— Выиграла в лотерею! — воскликнула Клиона, когда смогла, наконец, вставить слово.

— Да, мисс! Ну, правда, не главный выигрыш, а только капитан Эрншоу говорил, все равно деньги неплохие. Он сразу послал Джорджа за деньгами, а билет я ему дала — знала, угожу вам, мисс. Билет ведь у меня остался, помните? Я его в кошелек спрятала, чтоб не потерялся.

— Теперь помню, — сказала Клиона. — Я как-то об этом не думала.

— Мисс, до чего же мы все рады! — отозвалась Голубка. — Я как узнала новость, так и говорю Эллен: «Если кто и заслуживает счастья, так мисс Уикем».

— Спасибо, Голубка. Но и вам тоже повезло. Вы должны разделить со мной выигрыш — если бы не вы, я бы в жизни не стала покупать лотерейные билеты.

— Вы, мисс, очень добрая, только я ничего не возьму, — ответила Голубка. — С вами и забот никаких, не то что с другими молодыми леди, уж я-то их знаю. И всегда доброе слово у вас найдется.

— Однако вам, несомненно, полагается часть денег, — настаивала Клиона. — Вы уверены, я выиграла? В этом нет ошибки?

Ей никак не верилось, что такое возможно. Сомнения исчезли лишь час спустя — капитан Эрншоу вручил деньги, которые слуга привез из городского муниципалитета, где состоялся тираж.

— Сколько здесь? — спросила Клиона, увидев пачку банкнот и серебро.

— Я подсчитал, — сказал капитан Эрншоу, — на наши деньги здесь примерно шестьдесят фунтов. Это не главный выигрыш конечно, тем не менее поздравляю вас, мисс Уикем.

— Мне кажется, я во сне, — сказала ему Клиона. — Я никогда в жизни ничего не выигрывала, мне даже свечки не доставалось на деревенской ярмарке. И я должна благодарить Голубку. Я настаиваю, чтобы она взяла у меня половину денег.

— Я думаю, это слишком щедрый дар, — сухо возразил капитан Эрншоу. — Деньги понадобятся вам самой, мисс Уикем, вы хотите отдать слишком много.

— Ну, что же, возможно, вы правы, и все-таки… — ответила Клиона.