class="p1">— Мыло мы боярину обещали, Сновид Романович. Вот показать, что делать умеем можем, а товар, только когда новый сделаем, продать возможно. — Прокоп еще раз напомнил гостю, что на продажу у них и нету сейчас ничего. Сделать в будущем конечно сможем, но сейчас увы.

— А так везти ничего не нужно будет, прямо здесь серебром и расплачусь. — продолжал уговаривать купец.

— Так боярин наш ждет, как подвести можно? — вставил свои пять копеек Тимофей.

Если и продавать заготовленный товар, то нужно было хоть немного поднять на него цену. Боярин как раз подходил на роль того, кого можно было выставить главной причиной. Да и конкретных обязательств по доставке дегтя не было. Мол, если сдюжите — помогу, если нет, ну значит нет.

— Боярин на десятину больше не даст, а я дам. Это заберу, ему другое сделаете. — наконец-то начал повышать цену купец, чего Прокоп с Тимофеем и добивались, но старались этого не показать.

— Ну, а вдруг осерчает, что позже назначенного привезти получится? — добавил Прокоп и начался торг.

Поняв, чего от него добиваются, купец попал в свою любимую колею и начал яростно торговаться, пытаясь нащупать, где же все-таки минимальная планка согласия. Способов продать товар подороже всегда была масса, и он ими обязательно воспользуется потом, сейчас же нужно было купить как можно дешевле.

Отбыл купец довольный, сделка состоялась и пусть товара было не так уж много, но и торг получился интересный, а это уже больше половины удовольствия. Прокоп с Тимофеем ссылались на боярина, сложность и длительность изготовления, на капризы погоды и недостатки материалов, упоминались поименно все жители соседней деревни, которым уже были обещаны самые красивые куски в виде рыбок и так далее. Купец же налегал на сложность своего торгового ремесла, выгоду от отсутствия транспортировки и охраны, свои беды с организацией сбыта и рекламы, вспомнил даже налоги и торговые пошлины. Правда этот аргумент был сразу перекрыт тем, что боярская доля деревней выплачивается обязательно и в полном объеме, поэтому тут они в одной лодке.

В итоге цена получилась не на много выше, всего лишь на 15 %, как ни старались Тимофей с Прокопом, но прожженного торговца сильно облапошить не удалось. Да и то прибыток, сумма получилась солидная, в руках Тимофея оказалось ровно 15 гривен серебром. Богатство! По гривне моментально было передано Прокопу и Игнату, в итоге в пустой казне осталось 13 гривен и еще 10 кун от поездки к боярину. На такие деньги можно было несколько лет жить в городе простому человеку. Не разбрасываясь деньгами конечно и довольно скромно, но на 2–3 года растянуть точно возможно. В реальности же эти деньги уйдут у Тимофея на много раньше.

Купец тоже в накладе не остался. И хотя его поездка едва окупится, принеся сверху не так уж много прибыли, зато теперь дела можно было вести и не катаясь самостоятельно, а посылая своих людей. Цена была оговорена, правда при покупке в деревне она была чуть ниже начальной, зато если Прокоп привезет его в Порхов или Старую Русу, где есть лавки купца, то там заберут товар аж на 30 % дороже. Пока что правда договорились только на еще одну партию в конце весны из деревни, но уже не четыре десятка килограмм, а десять десятков, с указанием определенного количества каждого вида. И на этом пока все, а новые покупки не раньше следующей зимы.

Такой заказ выполнить было совсем не просто. Как парень ни прикидывал, чтобы все сварить хорошо и вовремя, то отходить от очага придется только ночью на поспать. А тогда Прокопу придется сидеть все время на варке дегтя не отлучаясь. Это было просто невозможно, а значит нужно нанимать людей.

* * *

— К себе тебе его нужно забрать, боярин.

В светелке за столом сидели два человека, худой и уставший боярин и поджарый активный крестьянин. Первый только вернулся из города, а второй дожидался момента, чтобы доложить обстановку в окрестных деревнях. Не так-то просто быть боярином, особенно, когда у тебя своей земли совсем не много, а еще меньше людей на ней, вдвойне тяжелее, когда у тебя столь богатая и известная родня по фамилии Прокшиничи. С одной стороны конечно были и преференции, но препятствий к развитию бывало чуть ли не поболее.

Родичи так же, как и другие требовали полную цену за свои товары и услуги, считая, что все должны вносить свою лепту в финансовое благосостояние рода, и поблажек почти не давали. Конечно, когда совсем прижмет они помогали и деньгами и людьми и товарами, но все под расписку, подарков не бывало. В беде не бросят, но о своем никто не забудет.

Соперники всячески вставляли палки в колеса, то здесь нужный товар перекупят, то там несколько слов вредных нашепчут. Те же кто оставался нейтральным и просто вел свои дела, знали, что род Прокшиничей сейчас самый влиятельный и богатый на Новгородской земле, в итоге цену спрашивали всегда полную за свои услуги, а на покупные товары старались выбить скидку, давая обещания поддержки их статуса. Так и приходилось крутиться. Богатые родичи продолжали богатеть, не особо страдая от этого, а вот те, кто был попроще, расхлебывали все по полной.

Михайла Глебыч был мужиком честным и совестливым. Работы не чурался, выполнял все как положено. Кроме того, он практически вырос с боярином Яковом Прокшиничем, тот был лишь на пару лет постарше и по молодости частенько именно Михайлу гонял со своими поручениями и причудами. Впрочем последний нисколько не обижался, а наоборот был этому рад. Сын простого крестьянина, хоть и умел многое, благодаря науке родителей, но к земле его душа не лежала, ровно как и к ратному делу. Хотя без него тоже не обошлось, по молодости пришлось побыть и новиком и несколько лет ходить в дружине молодого боярина, но когда появилась первая деревенька, с радостью перешел в управленцы, стараясь не посрамить ожиданий.

— Нужно, да не нужно. — пробормотал боярин, пригубив чашу с медом. — Тут то конечно пригляду больше будет, не утаить ничего. А там земля пустует.

— Отправим кого другого. Неужто не найдется. Распашут землю, поставят избы, будет как везде. — продолжал напирать Михайла.

— Сделают и будет как везде, это ты правду говоришь. Ты сам посуди, хорошо ли сделать там, как везде? Прокоп оброк привез в первый год, а я не ждал даже в следующем. Пока осядут, пока обживутся, а тут вот! Мелочь правда, но привезли, значит не голодают.

— Мой это совет, привести оброк. Ты,