дает нам шанс, — улыбнулся Лилье, — кто бы из современных адмиралов так не разумно расположил свою эскадру. Да сейчас от моих кораблей летят щепки, но они, я вижу, уже предприняли шаги к сокращению дистанции и введению в действие своей артиллерии. У русских два мощных корабля болтаются позади авангарда без возможности вести артиллерийский огонь, а нам вообще предстоит вступить в бой с кораблями кордебаталии, старыми английскими «Армонт» и «Фортуна», которые по сведениям от наших агентов имеют на вооружении всего лишь 12-фунтовые пушки, вот и повеселимся».

Весь бой пересказывать не буду, скажу только, что он закончился благополучно, но, по сюжету книги, сам Петр I, рассказав, как гюйс с английского копировал, да ему его Екатерина обучила, позавидовал успехам подчиненного и подстроил неприятность: «Добрый день государь, — Ромодановский разговаривал тихим глубоким, но очень властным голосом используя много грудных забывающихся уже звуков, тем самым его речь приобретала неповторимый баритон, трогавший до самых глубин души сразу, — позволь своё опасение высказать.

— Говори, — сказал Петр, раз пришел, — сам знаю, не дело не скажешь, я тебе как самому себе доверяю, возможно, и больше.

— Спальник Салтыков то, как высоко скакнул, ты захватил только фрегат малый, да и то который у нас был построен, так как странно бы было, что и мы и шведы фрегат с одним названием заложили.

— Да наш это, до Великой северной войны они не чаяли в шхерах воевать, а тут пришлось, вот и героя Нильса Эреншельда посадили на него с командой, да галер дали плюс шхерботы, в общем, все, что могло среди острых скал плавать, которые раньше до повышения уровня мирового океана были верхушками гор, и поставили супротив меня, а я парень горячий сказал на абордаж, никто не отступает, не прекословит, а то с правителем Тартарии договорюсь и в Сибири сгною. Вот и взяли «Элефант» («Слон») на штыки с первого раза обратно, хоть и брехают в Швеции, что три раза мы на штурм пошли, за один управились.

— Так вот что среди народа говорят, царь то фрегат только с галерами взял, а спальник Салтыков флот линейный шведский, самый лучший на Балтике разгромил, «Викторию» взорвал, прямо на глазах горожан Ревеля, а «Лифтланд» дотащили до своих берегов, и теперь только на дрова его пускать, — Федор Юрьевич прищурился, — как тебе такие вести?

— Все победы мои меркнут на фоне славного противостояния, — уныло произнес Петр Великий, — у Гангута я фактически славу Апраксина и Замаевича забрал, но они не в обиде, щедро с ними рассчитался, а здесь что делать?

— Забвение! — Ромодановский злорадно крякнул, — лучший способ разделаться с обидчиком, пусть он и одержал победу, но тактическую, не допустил блокады шведами Ревеля, что с того, занюханный городишко, а ты фактически победил весь вражеский флот отогнав его к Стокгольму».

Бурлаков, соблюдая нравы, что присутствуют в нашем времени, попробовал возмущаться: «Да как же! — с пеной у рта возмутился Бурлаков и поперхнулся вином, — моя эскадра на подходе к Ревелю настигла девять шведских кораблей, жарко сражалась, и корабль линии «Виктория» продольными залпами утопили, победу большую, нежели царь Петр одержали. — Тут он понял, что сболтнул лишнего, но пьяный человек собой не владеет, тем более вокруг царило всеобщее ликование, и язык продолжил: «Царь то только третьесортный фрегат взял штурмом, а я самого знаменитого адмирала Лилье прогнал от нашего порта».

Петр Великий герцог Ольденбургский, угрюмо смотрел на Салтыкова, а так все хорошо начиналось, такой преданный человек был, но видимо перегорел, словно емкость с ртутью превращается от постоянных разрядов тока в золото и отделяется озокеритом, чтобы не взаимодействовали, красивый, но бесполезный металл, монетки только что из него и делать, а к серьезному делу не пригоден, не то, что серебро. Царь сделал знак душегубам, а Меньшикова отослал с дамами в сторону, и острая булатная сталь впилась через печень вверх до сердца, и вошла в него самым кончиком, взрывая его. Душегубы своё дело знали, п Петр заглянул в глаза Салтыкову и увидел там огонек непонимания.

— Нечего вперед батьки в пекло соваться, да победил, но что болтать то об этом на каждом углу, политический момент надо чувствовать.

Перекошенное лицо ничего не ответило и Бурлакова выкинуло из программы». На этом знакомство с Петром I закончилось, и постреляли мы на славу. Чертежом тоже разжились.

Компьютерная программа позаботилась об подчиненном: «Тут раздался голос компьютерной системы «Град», миленький такой заискивающий, — пекущейся о жизни элитной части человечества и обеспечения выживания человеческой популяции в любых неблагоприятных условиях:

— Добыт чертеж корабля «Твердый», — задание выполнено.

— Проверка в бою судна соответствующего чертежа, под огнем 24-фунтовых, 12-фунтовых орудий — выполнено.

— Курсанту Бурлакову присвоено звание «отчаянный» и «счастливчик», открыт доступ к следующему уровню, позволено взять с собой на следующее задание товарища в прежнем формате, с подселением и влияние на действие реального исторического персонажа.

— В личной сфере, так как град печется о счастье и благополучии своих граждан, духовном и физическом развитии, — продолжал вещать благодушный голос, — курсанту Бурлакову и Веронике выделена отдельная квартира, со всеми удобствами, девушка уже там, обустраивает семейное гнездышко. — Курсант сможет прибыть туда после выполнения следующего задания и взятия еще раз у него из организма всех биохимических тестов с расшифровкой ДНК».

Второе задание юного морехода было связано со следующими испытаниями: «Курсанту Бурлакову надлежит присоединиться к личности английского адмирала Адама Дункана, который принимает в июне 1799 года, по традиционной шкале времени, принятой до первой четверти 21 века, в Голландской экспедиции русских войск, а в переводе на современное имперское летоисчисление — i854 год. Захватить Батавский флот, корабли на верфи Ниве-Дип, произвести их тщательный обмер, достройку теми силами, что имеются в данном временном промежутке, парусным и артиллерийским вооружением, а также весьма желательна проверка последующим боем с каким либо фрегатом противника.

— Не слабо «Град» тебе задание закрутил, — Козлов закурил голографическую виртуальную сигарету, — тебе не ост-индийцев Петра Великого водить в имперском 814 году. — Здесь тебя переносят на тридцать лет вперед, и все поменялось, кроме того, что флоты Англии и России действовали совместно.

— Николай Николаевич, может со мной пойдешь? — произнес Бурлаков, допивая кофе, и выключая новости в 3Dкубе, где рассказывалось, как мерзкие повстанцы грабят островные сервера «Града». И они вообще не мрут от вируса, как прогнозировали эксперты,