не заладился с самого начала, когда он заявил, что хочет видеть Светку. Нормального диалога не получилось. После рассказа Выскочки о том, как эти уроды над ней поиздевались, внутри все закипело, и даже хорошо, что мы оттуда уехали, иначе разбитую рожу Орлова она бы смогла увидеть еще во «Фламинго».

Сцепились все. Я с Саньком, Леха с Захаром, а Степа с Елисеем. Янкевич рвал и метал. Мне прочел целую лекцию о том, что в его клубе таких личностей трогать не стоит, пообещал уволить на хрен и выпроводил нас за порог.

Пока отвозил парней по домам, мама оборвала телефон. Орлов старший жаждал встречи и наказания, которое висело в статусе угрозы уже вторые сутки. Может, мама постаралась наладить мосты или же меня еще ждало приключение и урок от этой семейки. Думать не хотел, но парней предупредил, чтобы были осторожнее.

Елисей и Захар никогда не втягивали родителей, а вот Орел всегда пользовался связями отца по полной программе. Это я помнил еще с того момента, когда Данияр разбил ему нос в первый раз.

Протирать штаны на лекции не хотел, хотя желание увидеть Выскочку победило. Все это время вспоминал, как она смотрела на меня и ждала поцелуя, да я сам не понял, что произошло, словно магнитом притянуло. Весь вечер ощущал непонятные вибрации в районе грудной клетки, а тут прямо конкретно накрыло.

Все мысли крутились вокруг Алимеевой. Хотел знать о ней больше, но из-за Светки нам теперь можно было разве что в университете поговорить. Ради этого и приперся уже после лекций. Очень удивился тому, что Лилия сидела рядом с Ликой и хмурилась.

Что ее так озадачило? И почему она общается с Цветковой?

Шел к парочке и чувствовал, что меня опять накрывает. Выскочка выглядела заманчиво, тянула к себе, и я шел. Наплевать, что на лице следы от драки.

— Макс? Где ты был? — Чуть ли не шипит, подскакивая со стула и делая шаг ко мне.

Лика удивленно смотрит на нас, а я пожимаю плечами. Что сказать? Как облажался, и скорее всего остался без работы?

— Это что? — Указывает в район лица, где ссадина от кулака Орлова.

— Будто не видишь. Хоть бы поздоровалась и обняла. — Пытаюсь пошутить, но Алимеева пышит словно маленький дракончик.

Разгневалась барыня на меня. Наверное, Санек успел слить все Светке.

— Вы совсем больные?! Кто это сделал?! Богданов драку затеял?!

— Нет. — Отвечаю, а сам пялюсь то на ее губы, то чуток выше.

— А кто? — Фыркает, но потом понимает, что к чему. — Ты-ы-ы… Зачем?! — Уровень децибел повышается со скоростью света, а я снова залипаю.

Опять накрывает неизвестное мне чувство, а все из-за нее. Выскочки…

До идеала ей еще усердно нужно карабкаться по горе без страховки.

Только почему так сложно оторваться от этих черных дыр кофейного цвета со всполохами медового, которые мы так скупо называем глазами?!

Они затягивают.

Погружают в другой неведомый мир, который пугает, но не отпускает.

Хочется погрязнуть в нем если не на миг, тона вечность.

Говорит что-то. Не довольна. Морщинки на лбу копит.

Не слышу.

Просто смотрю на нее, не зная, как избавиться от ломки, которая настигает, когда ее нет рядом.

Пульс выбивает остатки разума.

Тахикардия.

Я болен.

Хочу закрыть ей рот, чтобы проверить, а вдруг отпустит.

Вдруг все пройдет, когда…

— Заткнись.

Одно слово вырывается из меня прежде, чем я притягиваю ее к себе и целую.

__________

Губы такие мягкие и сладкие, что меня кроет хлеще, чем до этого момента. Прижимаю за талию к себе, не обращая внимания на то, что она упирается ладонями мне в плечи. Мелкое сопротивление, которое стихает через пару секунд, после чего Выскочка отвечает на поцелуй.

Полнейший снос крыши. Все мысли вышибает из головы, кроме одной. Нет, не отпустит. Меня уже точно не отпустит.

Не могу оторваться от нее. Просто не в состоянии перестать пробовать губы Алимеевой на вкус. Не грубо, нет. Медленно и нежно. Так, что в ушах начинает звенеть от стука сердца. Даже на тренировке оно так быстро не долбило о ребра, как сейчас, будто пробежал стометровку за доли секунды.

— Хм, ребят, — голос Лики доносится словно через плену, — там декан зашел, а вы…

Лиля резко отталкивает меня, но лишь на небольшое расстояние. Смотрит испуганно и дышит часто так же, как и я. Сглатываю, когда перевожу взгляд на алые губы, которые приоткрыты и зовут с удвоенной силой. Перемыкает конкретно, и я без лишних раздумий хватаю Выскочку за руку.

— Макс? — Ангелика слегка улыбается, когда я уже отворачиваюсь и тащу Алимееву к выходу.

— Привет, Лик! — Произношу со вздохом и быстро обнимаю ее, тут же возвращая крепкий захват Выскочке. — Торопимся мы. Потом поговорим.

Цветкова довольно улыбается и кивает, пока Лиля пребывает в непонятном состоянии. Пользуюсь ее замешательством и буквально тащу за собой к выходу, ближе к парковке, где оставил машину. В голове, словно красная лампочка мигает с надписью «Скорее остаться наедине. Вдвоем». Без слов хочу открыть дверь, но Алимеева не дает, помещая свои изящные пальчики на ее край.

— Только не говори, что не поедешь. — Говорю, продолжая пялиться на губы, которые при солнечном свете выглядят еще соблазнительнее, чем в помещении.

Приехали, Круглов! Потек от одного поцелуя…

— Мое передвижение по городу прослеживается, если ты забыл. — Хмурится, произнося эти слова, а я не выдерживаю.

Матерюсь, отходя в сторону, и запускаю пальцы в волосы. Совсем забыл про Светку, которая теперь висела на заднице, как пиявка, не давая покоя.

— Это первое, Круглов, — Лиля складывает руки на груди, пока я хожу перед ней, соображая, как избавиться от навязчивой сестрички, из-за которой Орлов приперся в клуб, — и второе, я хочу знать, зачем ты подрался с Сашей.

Усмехаюсь и отрицательно качаю головой, подходя к ней вплотную, от чего карие глаза мгновенно округляются.

— Так не пойдет, Алимеева. Под твою дудку я плясать не буду. Хочешь знать, почему, тогда звони Светке и говори, что у тебя факультатив нарисовался на часик, а то и дольше. — Чуть медлю, рассматривая ее лицо. — Желательно дольше.

— Она может проверить. — Упирается Выскочка, качая головой, а я помещаю руки на машину по обе стороны от нее.

— Может, — хмыкаю с безразличием, — тут вопрос не в том, проверит она или нет, Алимеева. Не хочешь оставаться со мной наедине, да?

Молчит и хлопает ресницами, не сводя с меня взгляда. Молчаливое сражение длится целую вечность, но Выскочка успевает взять себя в руки. Опять ощетинивается, словно врага во мне