Утром, перекусив, снова повернули к порталу. Я привычно проверил, как выходит меч из ножен, и пошел в авангарде нашего отряда. Чем ближе к Порталу, тем меньше я ощущал живого перед собой. Даже грызуны и насекомые исчезли, не говоря уже о людях, прячущихся в развалинах, или домашних животных. Пробираться было нелегко, повсюду нагромождения из камня и раскрошенного бетона, перекрученная арматура, взметенное на дыбы покрытие дорог и тротуаров. Глаз цепляется за яркие пятна каких-то тряпок, припорошенных бетонной пылью, кусков пластика, битого стекла, сверкающего на солнце. Постапокалипсис в чистом виде, иногда встречаются чудом нетронутые куски довоенной жизни, скоростной глайдер, запыленный, но целый, рекламный плакат, столики, стоящие рядом с разбомбленным кафе, – взрывная волна чудом оставила их на месте.

К обеду вышли к зоне безопасности вокруг портала: на расстоянии пятисот метров строить здания запрещено. Засели в окружающих портальный форт руинах. Форт тоже был снесен, почти до основания, на поле вокруг него воронки, но у развалин в центре копошились вражеские солдаты. Непонятно, что они искали там, может быть, управляющие кристаллы? Справа от разрушенного форта находилось алтарное поле, где в жертву принесли не один десяток, а то и не одну сотню разумных – смердело тьмой от него жутко. Закапывали жертвы рядом, сбрасывали тела в воронки и засыпали обломками. Там, думаю, смердело не только в эмофоне, а и реально, вражеские солдаты не рисковали особо приближаться к братским могилам. Кроме солдат, на развалинах чем-то занимались гражданские, тоже в форме, но отличной от военной.

Я очень спокоен и уравновешен. Но желание отомстить конгеретам, пусть и не за своих соотечественников, но за разумных, которым следовало жить, радоваться жизни, существовать, настолько переполнило меня, что Язон, тоже способный ощущать чужой фон, переполз ко мне и сжал предплечье. Я посмотрел на него, он на меня. Мы, не сказав друг другу ни слова, обменялись обещанием убить всех, а остальных заставить каяться за все совершенное. Это невозможно простить! Лейтенант, залегший рядом, внимательно посмотрел на нас. Он не мог ощущать чужие эмоции, но он понимал, что мы ощущаем. Он испытывал те же эмоции. В его взгляде читалось обещание вычистить эту мразь!

Понаблюдав за врагом, мы отползли вглубь развалин. Там начали обсуждать план действий.

– Врагов не больше сотни! Мы можем без потерь их уничтожить, нас теперь более тридцати человек! – Вполголоса убежденно проговорил лейтенант. – Атакуем в темноте, они не умеют воевать ночью!

– Сожалею, командир, но ничего не выйдет, – ввязался в разговор Язон, хотя не должен был участвовать в обсуждении операции, чином не вышел. – Там жрец.

Это меняло дело. Сотня солдат – не проблема, но даже самый слабый жрец – непреодолимая преграда, они чувствуют враждебное внимание, направленное на них, так они уходят от выстрела. Можно нанести массированный удар тяжелым оружием, но с расстояния в пятьсот метров он может просто уйти из зоны поражения.

– Командир, – сказал я, у меня возникла идея, – давайте попробую. Есть мысль. Не получится – отступим, все равно, не уничтожив чернорясника, атаковать Портал бессмысленно. Есть мысль, лейтенант. Вы меня знаете, я не подводил вас. Дайте попробую!

Чжэн сомневался. Он предлагал схему «гарантированного» накрытия жреца ракетами и плазмой (хотя сам понимал, что это не так). Он ругался, но осознавал, что верных вариантов нет. В конце концов сдался. Мы расположились по развалинам, вокруг разбитого форта. Более тридцати автоматов в режиме дальнобойного оружия – сила. Почти десяток плазмоганов и ланчеров – еще бо́льшая. Если мне удастся, мы сметем врагов за считаные минуты.

Я взял автомат, погладил ложе рукой, настраиваясь. Навел прицел на скол камня в метре от фигуры жреца. Никакой реакции. Оторвался от прицела, вытер о рукав вспотевшую ладонь. Больше контроля! Снова приник к прицелу, плавно повел его по группе вражеских солдат. Остановился на капюшоне жреческой робы, теперь чуть ниже. Ткань. Из чего жрецы шьют свои робы? Вот этого… Жрец в прицеле нахмурился и начал озираться. Спокойно, Вик, сказал я сам себе, ты просто разглядываешь, чем там занимаются эти люди. Отвел прицел от жреца, посмотрел, как некий гражданский специалист Темной империи в смешном желто-коричневом мундире пытается выковырять что-то из куска спекшейся породы. Смешно. Кстати, солдаты здесь в синих мундирах, не простая пехота. Снова перевел взгляд (через прицел) на жреца. Спокойно, просто я наблюдаю, интересуюсь, что они там делают? Посмотрел на яркий, бликующий в лучах солнца камень, украшающий лоб жреца. Задумался, он вживлен в его лоб или я просто обруча не вижу? Интересно. Хорошо, что сегодня такой приятный, солнечный день! Люблю такую погоду. Аккуратно положил палец на курок – просто рука устала держать эту тяжесть, так удобнее. А если подумать, насколько продуманно делали мой автомат, курок шершавый, не скользит, даже если руки вспотели. Легким движением пропустил холостой ход, палец затек от неподвижности, еще чуть-чуть, чтобы в суставе щелкнуло. Щелкнула винтовка, слегка толкнувшись мне в плечо, голова жреца разлетелась красными брызгами, тело начало заваливаться. Так же, не думая ни о чем, отодвинул винтовку в сторону. Мысли, выпущенные на свободу, понеслись, разламывая череп. Удалось.

– Огонь! – крикнул командир.

Ну, сейчас уже можно, подумал я, переворачиваясь на спину. Накатила усталость. Я даже не посмотрел, как в сторону врага полетели ракеты и протянулись голубые, почти не видимые при ярком дневном освещении лучи плазмоганов. Защелкали автоматы, выкашивая конгеретов, не разбирая гражданских и солдат. Так и пролежал до конца боестолкновения, глядя в небо, и даже травинку сорвал не глядя, сунул в зубы и стал жевать. Я свое дело сделал. Дальше пусть снайпера работают, они ребята сдержанные, чувства контролировать умеют почище меня. Трудно ли любить врага вплоть до того, как пуля расколет ему череп? Или хотя бы не желать ему зла? Трудно. Но они справятся. Я свое дело сделал. Даже не пошел добивать раненых. Сил не было. Выложился.

Способ и впрямь оказался рабочим. Лейтенант дотошно, очень дотошно, ужасно дотошно – я был готов сорваться – расспросил меня, как я это сделал. Я описывал все последовательно, как и о чем думал. Но ведь ему просто описание принципа – мало! В общем, он не слезал с меня пару часов. Потом передал информацию по своей связи. В итоге ирмиты научились бить и этих зверей. Накладки, конечно, случались, но это был рабочий способ. И если раньше меня уважали наши, то теперь стали и новые бойцы из группы капитана. И не только за то, что я хаосит. «А еще он врагам бошки рубит!» – рассказывали новичкам курсанты-старички. Смешно и приятно. Чертовски приятно!

Разобравшись с группой, ковырявшейся у Портала, мы не смогли ничего понять. Солдаты, под руководством гражданских, действительно выковыривали из развалин управляющие кристаллы. Но к чему? На всякий случай мы их забрали. Тем более что вещь очень дорогая и самим пригодится. Но никаких своих магических построений они не возводили. Разрушать нечего! Причина отсутствия подкреплений из Хаоса явно не в этом. Мы победили, уничтожили врага, в том числе и еще одного жреца, но мы проиграли. Так как надеялись на большее. Бойцов охватило уныние, но лейтенант быстро нашел способ его развеять. Конечно, мы не смогли решить исход войны одним ударом, но!.. Мы все равно их победим, учитывая их невероятно глупую тактику ведения войны. Даже если коронные армии не придут на помощь, взгляд в мою сторону, этих идиотов мы уничтожим. При этом у меня в ранце лежат управляющие кристаллы Портала, которые стоят миллиарды! Святое правило: то, что в бою взято, – свято. Они наши. Мы все после войны станем миллионерами! Аргумент сработал, бойцы приободрились, тем более что лейтенант придумал новую пакость врагу.