litbaza книги онлайнИсторическая прозаСтамбульский оракул - Майкл Дэвид Лукас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 57
Перейти на страницу:

— Да, — сказал он с легким раздражением, — я думаю, что это случайность. Что же еще?

— Я не сомневаюсь, — ответила она, бросая косые взгляды через плечо, — что это была диверсия, которую подстроил сам американский консул.

Султан недоверчиво фыркнул. У валиде-султан богатая фантазия, но это предположение поистине смехотворно.

— И зачем же американцам топить собственное судно? Со своим же вице-консулом на борту?

— Не американцам, — ответила она и слегка усмехнулась. — Американскому консулу.

— Но…

— Как вам известно, американский консул не просто американец. Он иудей.

Абдул-Гамид моргнул. Неприязнь матушки к евреям не была для него секретом. Ее чувства были ему вполне понятны, но обсуждать такую вероятность он не собирался. Хотя теория не лишена изящества.

— Подумайте об этом, — сказала она, положила лист на стол и вышла из комнаты.

Абдул-Гамид стоял в дверях и смотрел, как струи воды переливаются через чашу фонтана и падают в бассейн. Предположение было многообещающим, но какой мотив? Абдул-Гамид попытался представить, какую выгоду могли бы извлечь из крушения американцы или иудеи, но тут в животе опять заурчало, болью резануло почку. Он ухватился за бок, но тут закрутило желудок. Он стал вспоминать, кому позволялось нарушить пост. Он не болен, и не в дороге, и не ждет ребенка. Но ведь голод может затуманить его разум, помешать судить справедливо. Позволительно прерывать пост, если от этого зависит спасение жизни. А разве от его решений не зависят жизни? Рассудив так, он оглядел пустой двор и направился на кухню.

Там было пусто, чисто и прибрано. Еду к ифтару готовили на центральной дворцовой кухне, поэтому на половину валиде-султан повара не заглядывали месяцами. Но ведь должно же быть хоть что-нибудь в кладовых. Конечно, вряд ли там найдется мясо, но хотя бы хлеб или курага, финик, на худой конец. Лишь бы продержаться до вечера. Султан посмотрел, не идет ли кто по двору, открыл дверь, пошарил среди пряностей: банка сардин и засохшая лепешка — вот и весь улов. Он уже было собрался открыть банку, когда в самом темном углу ему попалась коробка пахлавы. Блестящие квадратики теста, пропитанного сиропом, были посыпаны зеленой фисташковой крошкой. Его мать была известной сладкоежкой. Неудивительно, если она припрятала коробку для себя, чтобы было чем подкрепиться во время Рамадана. Она уже немолода и страдает сахарной болезнью. В любом случае она никогда не догадается, что это он раскрыл ее секрет. Он бросил виноватый взгляд через плечо, положил в рот кусочек и проглотил его, почти не разжевывая. Утолив острый голод, он с наслаждением сжевал и еще один кусочек, ощущая, как ни с чем не сравнимый вкус дробленых фисташек оттеняет сладость нежнейшего теста, которое тает у него во рту.

Абдул-Гамид облизал пальцы и проскользнул обратно, в покои матери. Великий визирь Джамалудин-паша склонился над столом, изучая каллиграфическую надпись. Их взгляды встретились, и каждый тотчас понял, чем только что занимался другой.

— Ваше величество, — начал великий визирь, — я искал вас.

— Истинное произведение искусства, — похвалил султан работу. — Разве нет?

— Да, ваше величество. Валиде-султан славится прекрасным куфическим почерком. Можно подумать, она родилась в Фесе. — Он задумался, вчитываясь в текст. — Хотя я бы на ее месте выбрал другую строчку.

Абдул-Гамид не дал Джамалудину-паше продолжить разговор о валиде-султан, и беседа потекла по обычному руслу. Великий визирь выпрямился, заложил руки за спину и начал:

— Из Новопазарского санджака доносят, что санджакбею удалось справиться с недовольными. К несчастью, жители деревни, которых он решил примерно наказать, все православные христиане. Русские не преминут раздуть это событие. Всего три дня назад их посол заявил Хишаму-паше, что царь намерен защищать православных подданных нашей империи как своих собственных.

— Да, санджакбей выбрал неудачное время, — сказал султан. — Как можно успокоить русских?

— Заплатить им то, что они требуют, — ответил Джамалудин-паша. — Хотя сомневаюсь, что это их успокоит. И европейские газеты… Если они узнают о Новом Пазаре, они раздуют из этого второе избиение болгар.

Тишину прорезало урчание в животе.

— Подождем реакции русских, — сказал он и переменил тему: — А теперь хотелось бы услышать хорошие новости. Что сообщают наши агенты?

Джамалудин-паша лично занимался секретными службами и всегда был рад похвалиться своими успехами.

— Да, — довольным голосом сказал великий визирь, — хорошие новости есть. Как раз на прошлой неделе наш человек проник на собрание заговорщиков в Бейоглу.

Султан равнодушно кивнул. Каждую неделю агентам Джамалудина-паши удавалось проникнуть по крайней мере на два собрания предполагаемых заговорщиков. По большей части ими оказались гнилые интеллигенты, которые ограничивались чаем и разглагольствованиями.

— Небезынтересно и то, — продолжил визирь, — что тайное послание, благодаря которому мы узнали об этой встрече, расшифровал ребенок, девочка-сирота восьми лет от роду.

— Ребенок?

— Госпожа Элеонора Коэн, — отозвался визирь. — Дочь торговца коврами, еврея из Констанцы. Это не простой ребенок, она — вундеркинд. После смерти отца, а он погиб при взрыве на корабле в день рождения вице-консула, она живет у Монсефа-бея.

— У Монсефа-бея? — переспросил султан. — И он же устроил это собрание?

— Да, — улыбнулся Джамалудин-паша. — Примечательное совпадение. Хотя, возможно, не случайное. К сожалению, агенту не удалось узнать ничего нового ни о нем самом, ни о его целях. Монсеф-бей утверждает, что его интересует только чтение Руссо, а секретные шифры — не более чем игра. Как бы то ни было, мы отметили этот случай в его личном досье.

— Как же девочка прочла зашифрованное послание, если она живет у Монсефа?

— А очень просто, — пояснил визирь, разглаживая усы, — один из наших людей занимается с ней. Он принес записку на урок и сказал ей, что это загадка.

Султан помолчал.

— Что еще о ней известно? Как ее имя?

— Элеонора Коэн. Я уже сообщил вам все, что сейчас о ней известно. Если ваше величество желает, я соберу подробную информацию. Это не составит большого труда.

— Да, — подтвердил султан. — Я желаю.

Глава 15

Рамадан пришелся на начало лета. Пока один за другим катились жаркие, истончавшиеся к вечеру дни, Стамбул словно замирал. Корабли лениво пересекали воды пролива, все больше держались у самого берега, голоса муэдзинов скрипели так, что хотелось предложить им воды, а Элеонора сидела на подоконнике и обмахивалась раскрытой книгой. Напряжение, которое начинало расти с самого утра, разряжалось пушечным выстрелом на закате. Даже те, кто не постился — армяне, греки, европейцы, евреи, — вздыхали с облегчением, когда после захода солнца улицы заполнялись продавцами лакомств, гадалками и красными пропыленными шатрами. Каждую ночь между минаретами Новой мечети развешивали фонари с пожеланиями счастливого Рамадана. Не смолкали и фейерверки, хотя уже не такие величественные, как в первые дни. Обычно по вечерам бей уходил из дома трапезничать с друзьями, торговыми партнерами и дальними родственниками. Он звал и Элеонору, но она отказывалась. Шумные компании незнакомцев, еда и суета все еще пугали ее. Привычный распорядок занятий, чтение и ужин в одиночестве — вот что ей пока было нужно. Однако во вторник, на третьей неделе Рамадана, все разом переменилось. В тот день преподобный Мюлер опоздал на несколько минут. Он был оживленнее обычного, лицо раскраснелось и было покрыто мягким, как у молоденького юноши, пушком.

1 ... 28 29 30 31 32 33 34 35 36 ... 57
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?