Провожали Битовых в аэропорт всей семьей. А.Б. сказал мне, что теперь мы действительно должны встретиться в родных для всех Битовых местах, в ауле Уляп. Добавил при этом, что местом своего зарождения он считает Анапу – его мама с папой отдыхали там в 36-м году. Кстати, там он будет осенью в жюри кинофестиваля. И я за ним смогу заехать…

Так все и сошлось.

Я позвонил одному из своих родственников, объяснил ситуацию. Ответ был истинно черкесский: «Наш он или нет, мы всегда рады гостям».

В сентябре (или октябре) того же года я с родственником поехал в Анапу за Андрем Георгиевичем. Он познакомил меня с друзьями – в том числе с Гией Данелией. Всю ночь сидели за столом прямо у моря. Утром – в дорогу, в Майкоп добрались на машине к вечеру. Встречал нас Касим Юсуфович Мамгетов – один из руководителей Республики Адыгея. По профессии врач, умнейший человек. Посмотрел на маму, на Андрея и сказал мне негромко: «Интересно, на каком уровне сознания она убедила его, что он – ваш?.. И как он понимает ее русский?»

Но уже на следующий день, когда приехал Казбек Хусенович Битов – брат матери из рода Битовых, – Касим Юсуфович посмотрел на Казбека, на маму, на Андрея Битова и произнес: «Не надо быть антропологом, чтоб понять – вы все из одного корня».

После церемонии «передачи гостя» все вместе поехали домой к Казбеку. В республике уже знали о приезде выдающегося писателя, дома у Казбека собрались солидные люди – госслужащие, предприниматели, преподаватели майкопских вузов. Встреча-застолье проходила традиционно, немного даже церемонно. Битов приуныл, но держался хорошо, просто и с уважением. Потом в зал зашел высокий человек лет сорока в светлом плаще. Легкой уверенной походкой, возможно нарушая (а может, и нет) строгий адыгский этикет, он подошел к А.Б. и со словами «Дорогой Андрей Георгиевич, как я рад вас видеть!» – обнял его. Кто он был? Просто читатель писателя Битова. И, как будто эти двое были всю жизнь знакомы, потекла живая беседа, живое общение. Человек в светлом плаще был родом из Уляпа. Он с ходу начал рассказывать про аул, сетовал на то, что люди меняются – черствеют, молодежь все больше сама по себе. Что речка их детства почти высохла, и это мало кого беспокоит… Новый гость был открытым, искренним человеком со свободным и сильным духом. И как-то все ожили, застолье из чинного ритуала превратилось в живую человеческую встречу.

На следующее утро Казбек повез нас (маму, Андрея и меня) в Уляп в свой родовой дом. Встретили нас многочисленные родственники. Примечательно, что мама сама до этого момента сорок лет (!) не была в ауле, где родилась. Среди гостей был местный краевед, подарил А.Б. свою книжку. Он рассказал Андрею, что до Уляпа Битовы жили в предгорьях Кавказких гор, их родовой аул – Бенокохабль. Во время Кавказской войны оставшихся в живых обессиленных, изможденных голодом и войной черкесов сгоняли на равнину и окружали казачьими станицами. Андрей попросил отвезти его на первоначальное место. В этот же день мы с Казбеком и Андреем Битовыми снова отправились в путь.

Примерно в ста километрах от Уляпа мы въехали в казачье селение Беноково. Много раньше это и был аул Бенокохабль. Живописная станица со старыми домиками, скамейками у ворот. Но людей почти не видно. Встретив, наконец, одного пожилого человека, Андрей Георгиевич поинтересовался, не сохранилось ли старое кладбище. Сельчанин махнул рукой в сторону гор – «там, может, какие камни остались». Мы вышли на окраину полузаброшенного села и стали подниматься на большой курган. Он возвышался над станицей – и с него открывался вид на Кавказ. Несмотря на то, что я и Казбек годились А.Б. в сыновья, он умудрился оторваться от нас, ушел вперед и присел возле одиноко стоящего дерева на вершине кургана. Когда мы подошли к нему, я страшно испугался. Лицо А. Б. было бледно и неподвижно, из левого глаза текла слеза. Я спросил: «Что с вами?!», но он никак не реагировал. Вместе с Казбеком мы, держа под руки, приподняли его, повели. Он едва передвигал ноги, никак не реагируя на нас… Минут через пять, когда мы зашли в тень и остановились, А.Б. посмотрел на меня – как будто ничего не произошло. И спокойно сказал: «Здесь красиво». Добрались до машины и поехали домой. По дороге он кратко объяснил, что после операции – трепанации черепа – у него такое иногда бывает. До Майкопа мы ехали почти не разговаривая, он смотрел на дорогу и о чем-то глубоко думал… Уже в Майкопе Андрей Георгиевич обнаружил, что, видимо, когда умывался по дороге в горной реке, обронил свой старинный серебряный перстень, подаренный ему в Израиле. Так и остался лежать в кавказской речке Щхъагуэщэ (Белая) перстень русского писателя Андрея Битова. Похоже на песню… Но правда.

Мы еще не раз встречались. Я стал его читателем, не хуже, чем тот человек в белом плаще… Моя роль в этой истории невелика – мама захотела, и я его нашел. Кто же он теперь для меня?

Андрей Битов, русский человек с истинно русским великодушием, с немецким порядком и ясностью в голове, с библейской глубиной познаний о мире и свободным духом черкеса – вот его портрет в моей душе.

Последняя моя встреча с ним состоялась в Питере в год его 70-летия. Я никак не мог ему подобрать подарок на юбилей. Потом вспомнил, что А.Б. с интересом относится к гороскопам, и решил подарить ему Тельца (27 мая). Заказал статуэтку у Аси Еутых, она известный дизайнер и скульптор. Как и все, что она делает, подарок получился просто чудесный!.. Только вот билетов на самолет не оказалось, а поездом я на юбилей не успевал…

И вот 24 мая вечером я рванул в Питер на машине из Ханты-Мансийска, и 27 мая в половине девятого утра я все-таки был по адресу Невский проспект, д. 2, где должен был забрать посылку Аси Еутых с моим подарком. И здесь я столкнулся с проблемой, с которой мы в Ханты-Мансийске тогда еще не были знакомы. Я не мог нигде припарковаться. Решил встать под знаком, но тут же увидел «машиноуборочную» технику и поехал колесить по культурной столице дальше. Прошло не менее двух (!) часов, пока я нашел место парковки. Короче, на юбилейное торжество я опоздал. Мы встретились с юбиляром после обеда, дома у Ани Битовой. Когда я объяснил причину задержки, А.Б. засмеялся и сказал: «Пол-страны успел проехать, а в Питере застрял».

Мой подарок его впечатлил. «Это красиво и умно. А главное, теперь все сошлось», – так сказал А.Б.

Дело в том, что еще в Уляпе ему передали особый рисунок. Называется он тамга (дамыгьэ), это знак рода Битовых. Что он означает, какой смысл несет – не смог пояснить никто из всех наших, говорили только, что он сопровождает род Битовых «с начала времен». А.Б. только взглянул на бычка и сразу все понял. Он не задумываясь «прочел» свой тамга – это голова бычка с изогнутыми рогами, меж рогов на голове сидит птичка…

«Бычок», отлитый для Андрея Битова Асей Еутых, непрост – это точная копия бронзовой статуэтки, найденной при раскопках одного из курганов Адыгеи. Статуэтке несколько тысяч лет. Много еще похожих вещей из уляпских курганов вместе с датировками и описаниями хранится как раз в Питере, в Эрмитаже…