Ну, ты чего? Знаешь ведь, что очень богатые олы намного прижимистей обычных. Нет, я им показал мои бумаги с расчётами перерасходуемых в тайной службе средств. — Немченко усмехнулся. — Особенно их впечатлили проводки, когда одна закупка числится по разным подразделениям, и списываются суммы больше в три-четыре-пять-шесть…

— Остановись, а то до ста дойдёшь.

Джиса наконец отошла от зеркала, решив, что к выходу в столовый зал она готова. Нет, сегодня никаких гостей они не ждали, но аристократка, как убедился Андрей, она и в Гертале аристократка, в чём попало ужинать не станет, если конечно не закажет его себе в постель. Редко, но случалось и такое.

— А что? — пожал плечами землянин. — Так и есть, пусть и не сто раз. Одну и ту же партию эфирных амулетов провели через расходы девяти провинциальных подразделений. Магия цифр, когда вместо пятисот двадцати оборов списали четыре тысячи шестьсот восемьдесят. И таких случаев море. Я лишь самые вершки уцепил. Могу и глубже копнуть. О чём ты спросила? А, да, пытали, но без использования убедительных методов. Кстати, получил и согласие на отбор себе выпускников университета. Соответствующую бумагу к ректору все пятеро подписали. Я тоже в этом поучаствовал. Всё же теперь полноправный член клуба. Завтра вместе поедем. Про Эльмия не забыл, поговорю с этим вашим деканом олом Тольмисом.

— Тольмием.

— Ну, или так. А с Алей я в трактир сейчас схожу, как придёт. Не стану тебя напрягать её лицезрением.

Про своё скорое убытие на запад сказать пока не решился. В клубе за успешную диверсию против Миллета ему пообещали достойную награду помимо принятия его плана. Всего в десятке миль от столицы имеется вымороченное имение на дюжину акров земли. Его и подарят олу Рею по возвращении. Правда, этот вопрос ещё следует согласовать в дворцовой канцелярии. Как только это произойдёт, тогда Андрей и сообщит обо всём Джисе. Подсластит, так сказать, пилюлю.

У Немченко возникли подозрения, что Аля обладает даром ясновидения. Во всяком случае, она явилась в особняк точь-в-точь в момент, когда олы Реи поднимались из-за стола.

В отличие от супруги, пользующейся любым поводом, чтобы нарядиться получше, землянин ужинал в повседневном костюме, так что, переодеваться на выход в город ему не требовалось. Поменял лишь ножны у верного меча, да прихватил кошель, тот, что попроще, с десятком оборов серебром и медью.

— Можно мне с вами? — едва Андрей вышел на крыльцо, к нему подбежала Рада. — Негоже такому благородному олу без эскорта ходить. Я сейчас быстро переоденусь. — на бывшей лесной разбойнице надето дорогое платье состоятельной горожанки.

Она бросила недоброжелательный взгляд на стоявшую рядом с дворовым рабом Гадюку.

— Поучи меня ещё, что я должен делать, а что нет. Как-нибудь без тебя разберусь стрекоза. — Немченко спустился с крыльца. — Ты же только что вернулась, у тебя выходной. Вот и отдыхай. Синема посмотри, я Леперу кристалл выдал на сегодня. Его зарядки вам на всех хватит. — он прошёл к воротам. — Привет, Аля, пошли прогуляемся, посидим где-нибудь.

— Госпожа не желает меня видеть. — констатировала она очевидное.

Отношения двух девушек — благородной аристократки и воровки — не заладились ещё в Рее. Понятно, Аля-то старалась во всём угодить оле, но та её слишком презирала за её профессию.

— Хочется соврать, но не стану. Ты права. Есть предложение, куда нам пойти поговорить?

Воровка ненадолго задумалась, хмыкнула своим мыслям и ответила:

— Если не возражаете, то в «Острый зуб», это рядом с тем местом, где я снимаю комнаты. Туда, правда, далековато идти…

— Не со мной. — прервал её Андрей. Он взял девушку за руку и перенёсся сумрачным путём к складам на границе района доходных домов. Але уже приходилось путешествовать с олом Реем таким образом, когда он спас её из подземелья фожской ратуши, тем не менее, Гадюка от неожиданности первые мгновения не могла даже выдохнуть. — Забыла уже, как это делается? — усмехнулся Немченко. — Приходи в себя и веди к этому своему зубу, острый он у тебя или не острый. Чем он тебе глянулся? Вином, элем, едой? Учти, я сыт, так что, отдуваться тебе за двоих придётся.

Двое каких-то бродяг, свежевавших крысу — дохлую или ими убитую, не скажешь — не обратили на внезапно появившихся гостей никакого внимания, хотя у благородного Анда на скромной куртке имелись серебристые знаки адепта тени. Нищие дошли до такого состояния, что им всё было безразлично.

Аля показала рукой направление, и ол Рей с ней пошли к выходу из проулка. Девушка, пока шли до трактира, поделилась своей проблемой, которую захотела, пользуясь случаем, решить с помощью своего покровителя.

В последнее время ей не дают прохода двое молодых приказчиков каретного двора. Оба снимают комнаты на том же этаже, что и Гадюка. Парни воспылали страстью к красавице-соседке и уже третью неделю не дают ей прохода. Умудрились даже устроить драку между собой, выясняя, кому из них должна благоволить Аля. Мнение самой девушки их интересовало мало.

В принципе, Гадюка ещё тот фрукт, и могла разделаться с парнями в драке, хоть по одному, хоть с двумя одновременно. Только это разрушило бы её легенду добропорядочной девушки, приехавшей из Фожа поступать в университет, провалившей экзамены и оставшейся в столице, найдя себе временную на год работу в портняжной мастерской.

Менять район, искать новое жильё воровка не хотела. Имелся вариант обратиться за помощью к коллегам по цеху, но за это пришлось бы расстаться со своим особым положением и платить контролирующей район банде втрое больше.

Моё предложение посетить с ней трактир оказалось для Али настоящим подарком. «Острый зуб» являлся местом ежевечерних посиделок её ухажёров. Она была уверена, что увидев соседку в компании с благордным олом, оба отстанут.

— Вы ведь сможете изобразить, только изобразить, господин Анд, что мы с вами, мы, близки, будто…

— Любовники.

— Да. — она как-то несмело улыбнулась.

Андрей впервые увидел Гадюку смущённой.

— Без проблем. — попаданец обнял девушку за плечи. Они уже вышли из проулка и шли по улице. До трактира оставалось рукой подать. — Любви все возрасты и сословия покорны.

Отсутствие СМИ и телевидения почти гарантировало, что никто не признает в молодом оле, спутнике местной красотки Али, того самого благородного Анда. Удивления его появление в кабаке средней руки ни у кого не вызовет. Даже в Фоже и Нагабине посещение магами трактиров было обычным