— В особняке нет привидений, Сент-Луис мне привиделась, — как мантру шептал мальчик. В какую-то секунду он даже поверил, что все так и есть.

— Ну привет, мой сладкий!

Макисм вскрикнул, вскочил с кровати, опрокидывая свечу.

— Мне…э. это тольк…о присни…лосььь… — стуча зубами, прошептал мальчик, умудрившись прикусить кожу с внутренней стороны щеки.

Раздался щелчок, и свеча вновь запылала, осветив Сент-Луис. Та сидела на столе, свесив ноги и напивая веселую и фривольную песню о трубочисте.

Максим испуганно отступал от гостьи.

— Соскучился по мне?

Подросток отрицательно мотнул головой.

— Я давненько не была в Мессории — несколько сот лет, — Сент-Луис зевнула. — Хотела навестить старых знакомых, но, к сожалению, полюбовалась только на их кости. Вот и решила вернуться к тебе.

— Тебя нет, — Макс зажмурился. — Я сплю, сейчас я открою глаза, и ты исчезнешь.

Подросток действительно зажмурился, а затем осторожно открыл один глаз. Сент-Луис ошарашено наблюдала за мальчиком, потом фыркнула.

— Так это и в самом деле правда, в твоих жилах течет кровь людей? — спросила экс-графиня. — Отвратительно! Что же произошло с Мессорией, если Мелари породнились с людьми?

Максим перестал дрожать, он ущипнул себя за локоть — вскрикнул, явно не рассчитав силы.

— Так ты настоящая?

Сент-Луис выдохнула.

— Ну наконец-то! Ты вернул меня.

— Что?!

— Разве не ты закрасил черную перчатку? Знаешь, это было ужасно, несколько сот лет быть запертой в этом отвратительном портрете. Видеть, как рядом с тобой крутится эта ненормальная старуха, которая то и дело верещит: «Графиня Сент-Луис жестокая и беспощадная убийца. Посмотрите на ее черную перчатку. Она появилась после смерти ее первого мужа», — Сент-Луис так похоже передразнивала Джилас, что подросток хихикнул. — А он, между прочим, был ужасным занудой! То и дело пилил меня. Я всего лишь толкнула его. Кто знал, что он расшибет себе голову? А все эта ужасная лестница. А я говорила ему, что надо перестелить ковер.

— А второй муж? — спросил подросток, с трудом сдерживая немного истеричный смех.

Сент-Луис пожала виновато плечами.

— Второй…милый старичок. Даже жаль его было, но молодые жены никого до добра не доводят, — сверкнув глазами, заявила она. — А вот третий был ужасный ревнивец. Пытался зарезать меня фамильным кинжалом, когда…застал в моей спальне молодого слугу…

— А четвертый?

— Был еще и четвертый? — искренне удивилась графиня. — Ах да — Гельермо, — вспомнила она. — Совсем о нем забыла. Мне срочно были нужны деньги на восстановление поместья. Пришлось подмешать ему яд в чай. Гельермо — он был такой милый, но не хотел делиться деньгами. Пришлось решать проблему самой, — легкомысленно добавила она.

Максим улыбнулся, он не сошел с ума. Потом мальчик искренне обрадовался, что графиня уже давно умерла. Ведь призрак был уже безобиден, по крайней мере так думал Макс.

— А ты ничего. Прикольная.

Сент-Луис улыбнулась.

— Да ты тоже парень не промах. Кажется, единственный из моих потомков, кто чего-то стоит!

— Это точно. Джон трус, а Ника слишком правильная.

Сент-Луис кивнула.

— Не люблю паинек. Я вот всегда была возмутительницей порядка!

Максим хмыкнул. Еще бы, после рассказа Джилас он и не сомневался в этом.

— Слушай, а ты опять не исчезнешь, ну не вернешься в портрет? — заволновался подросток.

Графиня фыркнула.

— Ни за что! Я давненько так не развлекалась как в эти несколько дней! Я заставлю этих трусов вновь заговорит о Сент-Луис. — Злорадная улыбка озарила лицо графини. — И, пожалуй, я знаю с чего начну! С той, которая допекала меня многие годы. Мучила меня своими нескончаемыми бреднями и этим чертовым комитетом древностей!

Графиня испарилась, оставив легкое облако.

Максим довольным лег в постель. Будет полезно сбить с Джилас спесь, подумал парень.

— Я в Мессории и я не сошел с ума… — бормотал мальчик уже во сне, ворочаясь в кровати.

Джилас скосила взгляд на привидение, разгуливающее по кухне. После бессонной ночи, графиня была вне себя от злости. Еще бы, почти неделю она твердила внуку, что Сент-Луис ему приснилась, а та возьми и появись. Причем за шесть часов призрак едва не умудрился довести Джилас до сумасшествия!

Готрик прятал взгляд, стараясь не смотреть на жену. Та уже прожужжало ему все уши, что надо что-то срочно предпринять. Вызвать охотников за привидениями, вызвать стражу, но очистить ее дом от всяких «нечестивых полтергейстов».

Призрак же вела себя напротив нахально, будто она все еще была хозяйкой дома.

— Что-то не припомню, чтобы я приказала перекрыть северную башню, ведь это портит оригинальную планировку особняка. Надо не обладать вкусом, чтобы совершить столь вопиющий архитектурный промах!

Джилас покраснела.

Северную башню перестроили по ее приказу. И привидение об этом прекрасно знало. Взгляды женщин — действующей графини и почившей — пересеклись.

Готрик поспешно встал, предчувствуя скандал.

— Мне надо ответить на письма.

Ника тоже встала.

— Мне…утренняя пробежка…

Джон вскочил…открыл рот…не нашел что соврать…кивнул и ретировался.

В кухне остался только Максим. Слуги благоразумно бежали ранее, когда увидели призрак графини-убийцы. Мальчик же наполнил тарелку сладостями и удобно присел на стул. Широкая улыбка до ушей озарила лицо подростка, он вдоволь желал насладиться представлением…

Готрик жестом пригласил подростков присесть.

— Джилас опаздывает, начнем без нее.

Максим хмыкнул. Сент- Луис все нипочем. Она умерла триста лет назад. А вот бабка едва не рычала от одного только вида призрака.

— Вы совсем недавно попали в наш мир. И я хотел, чтобы вы привыкли, обжились здесь. Но дальше нельзя тянуть с этим разговором. Вам уже по тринадцать лет, и вы должны выбрать учебные заведения!

— Чего? Мы что должны учиться? — возмутился Максим.

— Когда? — с надеждой спросил Джон, готовый бежать упаковывать чемоданы.

Вероника же подумала, что ничего не знает о магии.

— Магия в вашей крови, — успокоил внучку Готрик. — Если бы вы жили в нашем мире, она давно бы уже проявилась. А так пришлось ждать долгие тринадцать лет. Выбор учебного заведения очень ответственный момент. К тому же пора заняться подготовкой, чтобы успешно сдать экзамены.

— Об этом не было уговора! — возмутился Макс. Для него слова школа и смертельный приговор были синонимами.