Причиной такого быстрого подчинения Бухары русским были невежество и неорганизованность наших правителей! Когда эмир короновался в Бухаре, был в Нахрпае[95], где исполнял должность казия. Я написал оттуда: «Отправление посла в Россию после восшествия на престол предвещает счастье. В этом месяце нет счастливого дня для восшествия, надо ждать нового месяца».

Восшествие состоялось как раз в день получения моего письма. Поскольку Бухара — свод ислама — является одним из славнейших городов обитаемой четверти земли и самым могущественным из государств Туркестана, достославные государи и иностранные державы не верили в добровольное, без сопротивления, подчинение эмира России и считали ложью сообщения газет. Поэтому, чтобы убедить другие государства, сочли необходимым пригласить бухарского эмира в гости в Петербург. Эмир сел в поезд, чтобы отправиться в Петербург, и взял с собой, кого хотел, из слуг и начальников: Бараткулибека додхо, Асганакула кушбеги. Эта поездка продолжалась почти три месяца. Предполагалось за это время извлечь выгоды в один миллион танга, на самом же деле эмир уплатил России из казны сто миллионов танга, собранных принудительно. Они вернулись несолоно хлебавши.

Поскольку у нас вершат государственные дела не посоветовавшись с кем-либо предварительно, все дела кончаются с убытками. Люди, сопровождавшие эмира в этой поездке, не были подготовлены к дороге, они поехали без зимней или летней одежды, так как до самого последнего момента не знали, что им придется ехать с эмиром. И ни один улем или сановник не дерзнул сказать эмиру:

— В казне нет денег без хозяина. Куда вы везете столько денег и ради чего? Какая польза в этом?

Эти потерянные деньги сборщики вновь собрали с подданных насилием и угрозой и внесли в казну эмира. Но они тем самым разорили земли, так что вблизи Бухары не осталось ни одного цветущего селения, кроме Гиждувана. Все населенные пункты превратились в пустыни.

Другим бессмысленным поступком эмира была поездка в Тифлис — цветущий город на юге Кавказа и севере Армении; некогда он принадлежал Руму,[96] сейчас находится во владениях России. В народе о причинах этой поездки говорили разное. Одни утверждали, что наместник Кавказа созывает на какое-то празднество всех правителей и пригласил бухарского эмира, чтобы иностранные государства убедились в его подчинении России.

Шииты же, основываясь на том, что бухарский эмир благоволит к ним и поэтому назначил шиитов на должности везиров финансов и правосудия и начальника артиллерии, говорили:

— Во время этой поездки эмир встретится с Насириддин-шахом и заключит с ним братский союз о присоединении Бухары к Ирану.

Был и такой слух, что у эмира появилась скрытая язва.

Русские врачи будто рекомендовали ему, если он хочет вылечиться, искупаться в источнике «Айн аш-Шифа»[97] неподалеку от Тифлиса. Поэтому, ни с кем не посоветовавшись, эмир сел в поезд и захватил с собой, кого хотел, не спросил их. Вернулся он спустя пять месяцев.

В год восшествия эмира Абдульахада на престол ко мне прибыли двое моих близких друзей. Я угостил их, чем бог послал, и у нас завязалась беседа. Мы заговорили о беспорядках и переменах, происшедших в стране, о том, что предвидятся смуты и мятежи.

Каждый рассказывал виденный им сон. Один из них начал:

— Я видел льва, который попал в окружение странных зверей и скакал по улицам, спасаясь от них. Город был в развалинах, дома — разрушены; звери победили, разорвали льва на куски и разметали эти куски по сторонам.

Другой же рассказывал:

— В полдень я вышел из мечети, как вдруг луна с неба упала на землю, словно взорвавшаяся ракета. Вместе с ней летела звезда, она упала на здание русского консульства.[98] Я рассказал об этом тем, кто был со мной, и они побежали, чтобы посмотреть.

Меня уговорили гадать по астрологическим таблицам, чтобы предсказать грядущие события.

Я, грешный, трижды составлял гороскоп этих событий и трижды Марс противостоял Венере, а Меркурий, как бы для содействия, находился под тем же знаком Зодиака.

По законам астрологии такое расположение светил предвещает великую беду, особенно правителям и государственным мужам.

В грядущем те, кто останется в живых, увидят, что собранные путем насилий сокровища эмирской казны попадут к неверным и распутникам, а правители наши сложат свои головы на плахе. Эмиры и наместники подвергнутся наподобие грешников вечной каре. Аллаху да будет известно все.

Согласно расположению светил эти правители не долго будут владеть Мавераннахром. Здесь вспыхнут мятежи и произойдут удивительные перемены, ибо противостояние Марса Венере и приближение Юпитера к Меркурию указывают на ослабление мощи мусульманских народов и истинной веры и одновременное распространение упадка религии и власти неверных по всему свету, особенно в Мавераннахре, в котором всякое дело, будь оно доброе или злое, доводится до своего предела.

Меркурий содействует этому благодаря притяжению Марса. Смуты, которые предвидятся в этом мире, согласно расположению звезд, должны произойти на глазах у всех людей в течение периода, состоящего из тридцати шести лет.

Как бы ни рассматривать положение дел и видимые приметы упадка, основными признаками разложения ханифитского толка в Мавераннахре являются невежественные эмиры, нерадивые улемы, заблудшие и сбившиеся с истинного пути военачальники.

Других признаков нет необходимости искать. И если они еще дальше будут попирать заповеди шариата, то действительность, разумеется, в два раза превзойдет любое воображение, и в этом нет ничего удивительного.

Что будет в грядущем с этой династией Мангитов[99] и их приспешниками при столь явном пренебрежении к религии и нерадивости в её делах? Что означает падение луны и звезды? — Небо низринется на их голову. «Выть может, они не видят того, что происходит перед ними и за ними, на небе и на земле? Если я захочу, то под ними разверзнется земля или же на небе произойдет затмение»[100].

Как жаль, что в наше время уши не слышат и глаза не видят, остается только один путь: все, что становится известным тебе, приходится записывать, читать самому и плакать, ибо нет иного выхода. Как только кто-либо заведет речь на эту тему, то его обвиняют в безумии и в употреблении банга или опиума.

Я неоднократно докладывал письменно начальникам и сановникам о том, что стало мне известно из расположения звезд, но в ответ или вовсе ничего не слышал, или слышал ответ, не имеющий никакого отношения к моему предложению. Поэтому я вынужден был ни с кем не говорить на эту тему следуя словам Абулмаони:[101] «Язык в нашей религии не есть тот, кому