- Ну, чего вылупился? Давай,приступай! Ты же этого хотел? Так давай сделаем все по-быстрому. Чего тянуть?

- Что прости? - нахмурившись,уточнил Антон, все еще не понимая действительно ли видит то, что видит, иличертово воображение все-таки разбушевалось до предела, подкидывая не простособлазнительные картинки в главной роли с Владой, а уже говорящие картинки.

- То, что слышал, - уверенноотрезала девушка, казалось, даже не пошевелившись. Напротив, словно безвольнаякукла, она не отражала никаких эмоций, лишь яростнее впивалась своимиколдовскими глазами в лицо Антона, - ты же хотел переспать со мной? Так зачемусложнять друг другу жизнь? Давай по-быстрому завершим с этим дело, и ты отменя отстанешь. Ты ведь отстанешь?

- Ильина, какая же ты все-такиидиотка, - в ответ лишь усмехнулся мужчина, прислонившись к дверному проему.

- Это еще почему? - вздрогнув отнеожиданности заявления, ощетинилась Владислава.

- А ты, наверное, решила, чтосейчас испугаешь меня своей смелостью? Так ведь? - резко оттолкнувшись отдверного косяка, Громов, медленной походкой, хищного животного, направилисьближе к кровати, - и я скажу что-то вроде 'что ты, Владислава Олеговна, за коготы меня принимаешь? Я не такой!' - состроив испуганную гримасу, передразнилАнтон.

- А ты? - мгновенно усевшись накровати, девушка резко запахнула полы халата, пытаясь поплотнее укутаться внего, но тот, как назло, не хотел прикрывать хоть немножко.

Ильина мысленно уже пожалела освоей опрометчивости. Неужели действительно подумала, что Громов испугается иоткажется? Не та ситуация, не тот человек. Не то, все не то. Только сейчас,глядя, как Антон приближался ближе, при этом буквально пожирая её взглядом,Влада поняла, что пощады ждать не стоит. И что теперь делать? Отступать поздно.Да и не стоит, иначе снова, сама того не желая выставит себя наивной дурочкой.Выходит, что придется брать другим. Предельным равнодушием? Это виделосьединственным возможным вариантом спасения.

- Хм... а ты как думаешь? -усаживаясь рядом с Владой на кровать, томно протянул Антон, не сводя глаз с еёлица, - откажусь ли я от приятного времяпровождения, что само плывет мне вруки?

Вместо ответа девушка лишь громкосглотнула и быстро опустила взгляд, нервно перебирая подол халатика. Подобнаянервозность не могла укрыться от Антона, и он, протянув руку к Владиславе,осторожно погладил её ногу чуть выше коленки, тихо, переходя на шепот, протянул:

- Неужели всегда уверенная в себеи умеющая дать любому отпор девочка испугалась? Струсила, да?

Легкие прикосновения слегкашершавой мужской ладони, отозвались в теле Влады странной волной некогопредвкушения. Это было далеко не нежностями с его стороны, скорее властнымжестом, показывающим, кто есть кто, и кто есть главный. Но почему тогда этиприкосновения не вызывали возмущений или брезгливости. Это ей нравилось? Нет!Глупо, глупо и еще раз глупо! Громов последний человек, прикосновения которогодолжны вызывать немое обожание и восхищение.

И как только Влада резкоотдернула ногу, он невесело усмехнулся:

- Все-таки струсила. Не думал,что ты способна так быстро отступать.

- Не струсила! - недолго думая, свызовом бросила Ильина, - приступай! - заметив, как Антон на мгновениезаколебался, поторопила - ну чего ты тупишь?! От счастья онемел, что ли! Давай,я не собираюсь здесь вечно сидеть! Мне, между прочим, холодно. И на сегодня уменя были еще планы.

- Холодно... - выдохнул Антон,наклоняясь ближе к девушке, - значит, будем согревать, - последние словапрозвучали в нескольких сантиметрах от губ девушки. Его дыхание обжигало,разнося по телу блаженное тепло. Господи, а он ведь еще ничего не делал... Но,похоже, останавливаться не собирается. Нет, она не должна так просто таятьперед человеком, который не должен вызывать ничего больше кроме отвращения!

Прикрыв глаза, Влада невольнонапряглась в ожидании дальнейших действий мужчины, что не заставили себя долгождать. Проведя одной рукой по щеке девушки, другой, что до этого покоилась врайоне бедра, медленно прошелся вверх по талии, при этом заставляя Владуопуститься обратно на кровать. Не в силах сопротивляться, Ильина послушнокоснулась спиной мягких подушек. Почти сразу почувствовав, как губы мужчинылегонько прошлись по её щекам, и он тихо выдохнул её на ушко:

- Расслабься, я не кусаюсь. Ужесли ты согласилась на это, то давай получать удовольствие обоюдно...

Оставив просьбу, или даже скорееприказ Антона без ответа, девушка лишь сильнее напряглась, покрепче стиснувзубы и упрямо сжав губы. 'Расслабься! - мысленно передразнила Владислава, - вотеще! Хотел куклу, будет тебе кукла!'

От Громова подобная реакцияукрыться не могла, но он все-таки попытался растопить лед в неприступностиВлады. Развязав одной рукой легкий узелок тонкого пояска халата, проникая ближек нежной коже девушки, мужчина, несколько мгновений полюбовавшись представшейего взору картине, в виде Влады в одном лишь нижнем белье, склонился над ней, истал покрывать легкими поцелуями её лицо, спускаясь ниже, к шее.

Подобные действия Антона дляВладиславы были сродни пытки. Чтобы там она себе не придумывала, и как бы ниубеждала, но мужчина вел себя достаточно осторожно и даже нежно. Трудно былодержать себя в руках, не проявляя слабостей, пытаясь доказать Антону и в первуюочередь себе, что ей глубоко плевать на его нежности. Но она не имела правасдаваться, показывая свои слабости, давая понять, что ей небезразлично. Громов недолжен даже мысли допустить, что ей приятны его прикосновения. Боже, но как жеэто было сложно!

А Антон, словно издеваясь,продолжал нежно поглаживать её талию, прижимая крепче к себе, при этомспускаясь с поцелуями ниже, к груди. Она чувствовала его возбуждение каждойклеточкой своего тела. Оно передавалось девушке в каждом его касании. И этобыло последней каплей её терпения.

Быстро дрогнув ресницами, Владаслегка приоткрыла глаза, и взгляд тут же наткнулся на черную густую шевелюрурастрепанных и все еще влажных волос. Она с трудом поборола желание запуститьладонь в смоль его волос, и лишь крепче скомкала пальцами одеяло под собой,мысленно умоляя себя не завыть и не вздрогнуть от удовольствия, доставляемоголегкими прикосновениями мужчины.

И в момент, когда она готова былапослать к чертям собачьим все свои предрассудки, так называемые коварные планыпо равнодушию к Антону, не с силах больше сдерживать, накатывающего всесильнее, желания, он резко отстранился. Подняв голову на Владиславу, с затуманеннымто ли от возбуждения, то ли от злости, что более вероятно, взглядом черныхглаз, и хлопнув ладонью по кровати, рядом с головой девушки, резко выкрикнул:

- Да что ты как бревно лежишь?! Ятебе так противен?! Или похож на маньяка?!

- А, по-твоему, куклы, илиигрушки ведут себя по-другому? - с наигранной холодностью, выдавила Влада,борясь с искушением, прикоснутся к его мускулистой груди, что сейчас вздымаласьот тяжелого дыхания.