– Разумеется. – Джонатан посмотрел на Профессора, чтобы убедиться, что старина Вурцл действительно пьет кофе, а не просто вовлекает его в какую-то чудовищную игру.

Капитан подал ему дымящуюся чашку. Джонатан мгновение поколебался, не попросить ли ему сахара и сливок, но потом ему пришло в голову, что это будет все равно что просить кетчупа, чтобы полить им жаренную в апельсиновом соусе утку, поданную в каком-нибудь утонченном ресторане. Как раз то, что нужно, чтобы повар взбесился. Кроме того, какую пользу могут принести вчерашние сливки и сахар кофе, который варили в течение тринадцати лет? Так что Джонатан решил не оттягивать неизбежное и быстро сделал большой глоток. Капитал Бинки наблюдал за ним, приподняв брови.

Профессор был прав. Кофе был потрясающим, невероятным – не похожим ни на что из того, что Джонатан пробовал раньше, а этим было многое сказано. Он и сам неплохо варил кофе и несколько лет назад был на продуктовой ярмарке в деревне Бромптон, когда Лео Мак-Дермотт с братом варили кофе в кофейнике знаменитого «Голубого Джамока». Однако смесь капитана Бинки превзошла все остальное. Кофе был настолько густым, что казался почти бархатистым, и в нем присутствовала сотня не поддающихся опознанию оттенков вкуса. Как раз когда Джонатан пришел к выводу, что он отдает шоколадом, шоколад полностью пропал. А когда после второго глотка ему показалось, что этот кофе походит на один из видов темного портера, который изготавливают из жженого ячменя, этот привкус тоже исчез – лишь для того, чтобы смениться безошибочно узнаваемым ароматом странных пряностей.

– Это самый замечательный напиток, который я когда-либо пробовал, – сказал Джонатан ожидающему Бинки. В следующем глотке, который он сделал, на мгновение появился слабый намек на травянистую речную воду. Не то чтобы Джонатан, глотая кофе, подумал, будто у него вкус речной воды, просто ему вдруг вспомнились широкие, глубокие, прохладные реки, которые где-то глубоко в его сознании смешивались с водами моря.

– Вторую чашечку? – спросил Бинки.

– Пожалуйста.

– Только не пей третью, – прошептал Профессор. – По крайней мере до тех пор, пока не выветрится действие первой.

Он сделал знак в сторону человека, который сидел за столом перед пустой чашкой. В его глазах застыло загадочное выражение, словно он созерцал нечто великое, разгадывал непостижимые тайны. Перед ним на столе, рядом с пустой чашкой, стояло чучело маленькой жабы с нарисованной на мордочке глуповатой пьяной ухмылкой.

Человек ткнул жабу в нос.

– Ты рыба? – спросил он и какое-то мгновение ждал ответа. – Ты рыба? – спросил он вновь, щелкая ее по носу.

– Слишком много чашек кофе, – шепнул Профессор Джонатану. – Час назад он был таким же нормальным, как ты или я. Он купил эту жабу в деревне Твит для своей дочки. Рассказал нам об этом во всех подробностях. Где-то за четвертой чашкой он впал в транс и начал говорить с жабой о семи таинствах.

– А она отвечала? – спросил Джонатан.

– Нет еще. Она не произнесла ни слова.

Джонатан посмотрел на капитана Бинки, который пожал плечами, словно давая понять, что в реакции любителя кофе нет ничего удивительного, и заявил:

– Дайте мне еще тринадцать лет, и он у меня полетит.

Джонатан решил быть с этим кофе поосторожнее. Ему было все равно, была эта жаба рыбой или нет.

– Капитан Бинки пишет книгу о тайнах кофе, – сказал ему Профессор. – Это замечательное произведение – примерно миллион слов. Может, больше.

Капитан вытащил из потайного ящика под стойкой толстую рукопись. Титульный лист гласил: «Приготовление кофе как изящное искусство. Автор – капитан Эустасио Бинки». А под этой надписью была нарисована керамическая на вид чашка, наполненная разноцветным бурлящим варевом, которая живописно символизировала кофе капитана Бинки.

– Это первый том.

– Мой бог, – Джонатан взвесил в руке несколько сотен страниц, старательно исписанных от руки, – это, должно быть, секретные данные.

– Это последние данные, – подмигнул капитан, пряча рукопись обратно в тайник.

Джонатан с Профессором не спеша вернулись туда, где сидели трое их товарищей. Любитель кофе по-прежнему спрашивал свою жабу, не рыба ли она, и, похоже, вовсе не был разочарован отсутствием ответа.

– Если тебя интересует мое мнение, – сказал Буфо, когда Джонатан с Профессором устроились за столом, – я по-прежнему думаю, что в этой стране полно безумцев. Мы еще не встретили ни одного нормального человека. По крайней мере, я не могу вспомнить ни одного.

Все согласно кивнули. В конце концов, было очень похоже, что это правда.

– У нас просто пошла такая полоса, – заверил его Джонатан. – Так иногда бывает.

– Это точно, – согласился Буфо. – У меня как раз была такая полоса. Помню одно лето, когда я за один и тот же день встретил Сквайра в шести разных местах. Было такое впечатление, что каждый раз, когда я выхожу из двери, он в нее входит. И он все время рассказывал мне анекдот про человека, который скрестил норку с обезьяной. Обалденное пальто, говорил он, но рукава слишком длинные. Потом он нагибался и начинал махать руками, чтобы изобразить человека, одетого в подобное пальто. После того как я встретил его в третий раз, он уже не пытался рассказывать весь анекдот. Просто проходил мимо со словами: «Рукава слишком длинные!» Потом я увидел его опять – это было в деревне. Он сказал: «Чересчур длинные», потряс головой и изобразил обезьяньи руки. Затем, вечером, я столкнулся с ним на дороге; я ехал на небольшой повозке в Уинкумс, а он шел среди зеленщиков, таская у них сливы и все такое прочее. «Сквайр!» – крикнул я. Он не произнес ни слова, а просто изобразил человека в обезьяньем пальто. И никак не унимался. Так и шел по дороге сгорбившись, как обезьяна. Самое забавное зрелище, какое я видел в своей жизни. Зеленщики, скажу я вам, прямо-таки попадали со смеху.

– А они слышали этот анекдот? – поинтересовался Джонатан.

– Нет, – ответил Буфо. – Не думаю. Это Сквайр их завел – расхаживал по дороге туда-сюда. Да, такое не каждый день случается. Это редкость, если хотите знать мое мнение.

– Пожалуй.

Профессор смотрел в свою чашку из-под кофе, словно ожидал увидеть в ней нечто величественное. Остальная компания после рассказа Буфо погрузилась в молчание. Однако было совершенно ясно, что Гамп ломает себе голову, придумывая какую-нибудь историю, которая могла бы соперничать с только что услышанной.

– Ты рыба? – спросил Профессор у своей чашки.

От неожиданности Джонатан чуть не поперхнулся. Майлз в ужасе и удивлении вскочил на ноги. Буфо выхватил чашку у Профессора, прежде чем тот успел сделать еще глоток.

– Окатите его водой! – закричал Гамп.

– Подождите! – воскликнул Профессор. – Это была шутка! Просто розыгрыш. Хохма. Я знаю, что это не рыба.

– Вы в этом уверены? – спросил любитель кофе, который все еще сидел за своим столом и тыкал пальцем в жабу. – Я мог бы поклясться, что вот это было рыбой. Каждая клеточка моего существа говорила мне, что это рыба. Я должен был как-то в этом убедиться. Наверное, это звучало так, словно я ненормальный. Да?