Вадим взял стул и уселся напротив Ясенева.

– Владимир Михайлович, – вежливо обратился он к депутату. – Вы не против, если я задам вам несколько несложных вопросов, на которые вы, очень надеюсь, дадите правдивые ответы?

– У меня есть выбор? – спокойно спросил Ясенев.

– Увы, выбора у вас нет, – обреченно вздохнул Вадим.

– А если я буду молчать, что вы тогда со мной сделаете? Призовете на помощь «испанский сапог» или, по русскому народному обычаю, дыбу?

– Владимир Михайлович, вы прекрасно знаете, что есть немало способов для развязывания языков, которые мне не хотелось бы применять. Мы не налетчики, не грабители, а посланцы вполне цивилизованного человека, который желает узнать некоторые подробности... скажем так, экономического характера. Когда мы удовлетворим свое любопытство, то извинимся за причиненное беспокойство и скромно удалимся. Так я надеюсь на вашу искренность?

– Как я могу вам обещать быть откровенным, не зная, какие сведения вы от меня потребуете? А вдруг захотите, чтобы я выдал государственные секреты, как говорится, продал Родину? Если вам известны мое имя и отчество, то докладывать, чем я занимаюсь, особой нужды нет.

– Мы прекрасно информированы о вашей персоне, знаем, что вы депутат Государственной думы, и нам совершенно неинтересны суперсекреты великой державы, коей является Россия. Надеюсь, у вас не возникло подозрений, что мы агенты иностранной разведки и пытаемся огнем и мечом вырвать у вас информацию о секретных параграфах «Закона о пчеловодстве» или об очередной стратегической инициативе по реформированию орфографии многострадального русского языка. У нас более простые, можно сказать – приземленные желания.

– Раз вы в курсе, кто я такой, не боитесь, что у вас могут быть серьезные неприятности от подобных противоправных действий? – спокойно, даже несколько надменно спросил Ясенев, и кривая усмешка легла на его губы.

– Нет, не боимся. Вы же не знаете, кто заявился к вам в гости. Может, мы настолько отморожены, что уже никого и ничего не боимся? – сказал Викинг, и червь тревоги вновь зашевелился в его душе. Не нравилось ему поведение Ясенева, ох, не нравилось. Слишком уж уверенным он казался, как будто ждал подобной встречи и готовился к ней. Встревоженный Вадим тихонько щелкнул пальцами, привлекая внимание Самсона и Доктора, и подал известные им знаки: «Близкая опасность! Быть готовым к любым неожиданностям».

– Ну, раз вы такие осведомленные и бесстрашные, задавайте ваши вопросы, – милостиво согласился Ясенев. – Какие тайны моего бытия вас волнуют, что же вы хотите у меня выведать? Я весь внимание.

– Нас интересует один несложный вопрос: кому вы хотите продать принадлежащие вам акции компании «Сибвест»?

Ясенев ненадолго задумался, а потом сокрушенно покачал головой.

– Я так и думал! Ах, Игорь Витальевич, неугомонный наш человечище. При всей энергии и предприимчивости, надо отдать должное, не понимает он, что его время прошло, кануло в мутных стремнинах девяностых годов. Не доходит до зэковских мозгов, что мало отхватить сладкий кусок, надо его еще и удержать. Для этого необходимо делиться с другими, а он не желает этого делать, жадничает. Предупреждал я, что раздавят его, как мокрицу, не верил, бедолага. До сих пор надеется, что кто-то боится его пальчиков, развернутых веером. В бизнес пришли совершенно иные люди – не менее энергичные, чем Игорь Витальевич, но интеллектуалы, умницы, имеющие вход во власть. Они и собирают в кулак хутора, типа «Сибвеста», и за ними будущее.

– А почему вы считаете, что мы исполняем волю Монтурова? – наивно спросил Вадим.

– Вы сами ответили на свой вопрос. Я не упоминал никаких фамилий, и факт продажи мной акций может интересовать только Монтурова. Наш с ним скандал на собрании совета директоров был инициирован мной и спланирован, чтобы спровоцировать Игоря Витальевича на неадекватные действия. «Сибвест» сейчас находится в трудном финансовом положении, и это также плоды долгой и кропотливой работы людей, заинтересованных в его приобретении. Никто не собирается делать его банкротом, просто необходимо припугнуть владельцев компании и вынудить их сбросить свои акции.

– Вас уже испугали?

– Ну что вы, конечно нет. Я равноправный участник этой операции.

– И ее инициатор?

– Увы, нет. Просто разумный человек, который оглянулся вокруг и понял, что прошло время разбрасывать камни, и наступил момент их сбора и возведения прочной кладки.

– И Монтурову в этом созидании места не находится?

– Конечно нет. Он слишком ограниченный и жадный человек. Тридцать с небольшим процентов участия в «Сибвесте», конечно, впечатляют, однако не являются серьезным препятствием. Остальные крупные держатели прокачаны нами. Линев слаб духом и замаран своим походом «во правительство»; на Ермишина также есть определенные рычаги воздействия; мелкие же держатели, после нейтрализации Монтурова и слуха о скором банкротстве компании, начнут активно сбрасывать свои акции. Счет пошел уже на дни и часы.

– Для чего вы инициировали скандал с Монтуровым?

– Чтобы встретиться с вами.

– Не совсем понял ваше высказывание.

– Уважаемый нами Игорь Витальевич однажды, в состоянии сильного подпития, похвастался, что содержит группу специалистов, бывших сотрудников спецназа, которые могут решать и уже успешно решали конфиденциальные задачи, наемных ландскнехтов, эдаких «псов войны».

– Мне больше нравится определение «дикие гуси», – перебил его Вадим.

– Пусть будут «гуси», – усмехнулся Ясенев. – Зная взрывной характер господина Монтурова, я решил заранее предупредить его истерику. А она могла бы случиться, когда Игорь Витальевич, узнав о моей роли во всей этой истории, в расстроенных чувствах отдал бы приказ расправиться со мной. Пришлось пуститься на хитрость и выманить его молодцов, то есть вас. Карать меня еще рано, а вот узнать, с кем я веду дела, самое время. Ждали мы подобного визита.

Маячок, что мне на машину прилепили, подтвердил, что в самое ближайшее время гости ко мне наведаются.

– Значит, ждали... – задумчиво констатировал Викинг. Видимо, не зря он тревожился, не обманули его предчувствия.

– Конечно. Должен был Игорь Витальевич полюбопытствовать, кто на его власть и денежки глаз положил. Зная неуемный характер Монаха, можно было предположить, что случится это в самое ближайшее время.

– Надо так понимать, Владимир Михайлович, что вы устроили для нас мышеловку? – спросил Вадим и просигналил Самсону и Доктору: «Мы в окружении». – И шашлычки для всех готовили, кто нас поджидал?

– А вы заметили? Ах, какие наблюдательные молодые люди! Какой профессионализм! Жаль только, что он служит не совсем благовидному делу.

– Зато вы отличаетесь завидной честностью и благородством. Не боитесь, что я в порыве злости сверну вам шею или возьму в заложники? – с издевкой спросил Викинг.